— Как думаешь, Антон, кто был главной целью нападавших?
— Я полагаю, товарищ генерал-лейтенант, что основной целью был академик Травников.
— Вот как? Поясни свою догадку.
— Командир сказал, что команда на акцию была дана только после того, как они зафиксировали прибытие «Шевроле»-фургона. А у нас таких два, только об этом мало кто знает. И один из них возит академика…
— Присаживайтесь, Александр Яковлевич. Как самочувствие?
— Хреново, Виктор Петрович, хреново. Горчаков погиб, я прямо как осиротел после этого. Он хоть и мало где светился, но человек был кристальной души. А уж ученый…
— Да… По мозгам нам дали основательно. Таких потерь, как за последний год, я со времен войны не помню. Как, кстати, там Марченко себя чувствует? Его же контузило.
— Злой он, Виктор Петрович! Сгоряча попросил меня отпустить его.
— Куда отпустить?
— В РВСН. Обещает им написать такую программу, чтобы ракеты прямо в форточки влетали.
— Эк он у вас развоевался-то! Успокойте его, свою ракету он от нас запустить сумеет. Когда он к работе готов будет?
— Ну, уж неделю я его из санатория просто не выпущу. А там посмотрим.
— Договорились.
Генерал поднялся из-за стола и подошел к шкафу. Открыл дверцу, вытащил бутылку коньяка и пару стопок. Вернулся к столу, поставил стопки и разлил коньяк.
— Помянем ребят!
Собеседники, не чокаясь, выпили.
— Я вам вот что скажу, Александр Яковлевич. Помните наш последний разговор с Котовым?
— Помню.
— Он сказал тогда еще, что не укладываются все эти несуразности со снаряжением в единую картину.
— Да, говорил он такое.