Черные купола. Выстрел в прошлое

22
18
20
22
24
26
28
30

Ладно, парни, сейчас я вам обедню-то попорчу…

Осторожно тащу из чехла лопатку. Как всегда, в такой момент она за что-то цепляется, лезет криво. Дернул же меня черт ее на пояс повесить, сунул бы за ремень, надежнее было бы! Я весь покрываюсь холодным потом, не ровен час немцы вздумают обернуться. Тогда все — амба! Добежать до сидящего могу уже и не успеть — у него автомат на коленях, только руку протянуть.

Все, успел… Лопатка в руке. Еще бы метр проползти… кусты уже закончились.

Немец приник к стереотрубе.

— Иоганн!

— Чего тебе?

— Вижу еще двоих! Вон там, в воронке, правее ориентира номер три!

— Сейчас посмотрю…

Тянуть больше нельзя, такого момента может уже и не представиться. Я и так уже выполз за время этого разговора из кустов, назад могу и не успеть.

Что под ногами? Камешков никаких скользких нет, сучков ненадежных? Валежник… далеко, не на пути. Коряга — ее обойти надо, может провернуться под ногой.

Вскакиваю на ноги! Прыжок, миную корягу, налево… Немец за столиком что-то почуял, голову поворачивает…

Поздно!

Удар лопаткой!

С хрустом ломается черенок в моей руке. Но дело сделано, фриц уже заваливается назад, голова его почти срублена. Отталкиваю в сторону безвольное тело и подхватываю у него автомат. Взвожу затвор и кубарем откатываюсь назад. Немец на дереве, надо полагать, услышал внизу какую-то возню. Во всяком случае, он настороже, винтовка в руках. Только вот назад ему поворачиваться неудобно, ствол дерева мешает.

— Иоганн! Жить хочешь?

Так, мой немецкий язык меня не покинул. Немец дернулся. Понял, значит.

— Хочу…

— Тогда медленно вешай винтовку на сучок и слезай с дерева. И без фокусов. А не то я наверчу в тебе столько лишних дырок, что мать-природа побелеет от зависти.

Говоря это, осторожно смещаюсь в сторону, в ложбинку. По крайней мере там я почти по пояс укрыт. И если у немцев есть кто-то третий, попасть ему в меня будет затруднительно.

Снайпер вешает винтовку на сучок и осторожно слезает с дерева.