Черная тропа

22
18
20
22
24
26
28
30

Дым от горящего сукна сносило как раз в ее сторону, он вился и метался перед домом, затекал в окна, и от этого першило в горле.

Снова ожил пулемет у ворот, короткими очередями прощупывая задымленную полосу перед домом — русские чего-то опасались. Улучив момент, Штольц вскинул к плечу винтовку — треснул выстрел.

— Ну как? — спросил его оберштурмфюрер, пережидая в простенке очередной шквал выстрелов со стороны противника. — Ты в него попал?

— Ранил, скорее всего — он за плечо схватился…

— Молодец! Это был опытный пулеметчик!

Похлопав стрелка по плечу, Мориц сбежал вниз — к двери. Если его расчеты верны, то ползущая женщина где-то близко.

И точно!

В дыму раздался кашель.

Она совсем рядом!

Разбрасывая гусеницами песок, танк вывернулся из-за поворота и, на секунду притормозив, выстрелил.

Столб песка вырос среди кустов.

— Отлично! — лейтенант Демерих опустил бинокль. — В последний раз стреляли именно оттуда.

Получив подкрепление в виде четырех средних танков, пополненная солдатами комендантская рота вновь двинулась к своей цели.

Нельзя сказать, что русские тотчас же отошли — напротив, их сопротивление стало особенно ожесточенным. Им даже удалось подорвать один из танков — ему сорвало гусеницу. Пришлось оставить его на месте подрыва, выделив пятерых человек для охраны. Прикрывавшие танки солдаты теперь открывали огонь по всякому подозрительному месту — и это приносило свои плоды. Огонь русских, хоть и не прекратился совсем, существенно ослаб. Потери сразу же уменьшились. Партизаны теперь старались стрелять издали, из глубины леса, куда солдаты не заходили. По этим целям вели огонь танковые орудия, подавляя стрелков на безопасном расстоянии.

«И все-таки — медленно идем! — огорченно подумал Демерих. — Всего два километра прошли…»

— Где она? — оберштурмфюрер выглянул из-за дверного косяка. — Кто-нибудь ее видит?

Еле слышное движение у самых ног!

Мориц отскочил назад, вскидывая автомат.

Женщина!

Спутанные перепачканные пылью волосы, разодранный в тряпки халат, когда-то белый… В правой руке зажаты окровавленные ножницы — вот чем она пырнула того русского!