Черная тропа

— Простите, экселенц, но что такого он сказал? Да, майор торгуется. И это вполне естественно в его положении!

— Торгуется? Недвусмысленно заявив, что против своих он работать не станет? Это очень похоже на торг?

— Тем не менее на контакт он пошел!

— Куда б он делся-то… Вопрос в другом — я не ощущаю нашей главенствующей роли в этом разговоре! Не вы ведете партию, Эрвин! При всем моем к вам уважении — где-то он вас уже переиграл…

— Но где же, экселенц?

— Пока не пойму… три головы… Кого он имел в виду?

— Возможно, что это просто словесный оборот?

— Не думаю… я прослушал запись вашего разговора…

Вот тебе и здрасьте! Так нас писали?!

Адмирал кивнул, словно отвечая на невысказанный вопрос.

— Да, мой друг. Ваша беседа записывалась. Я должен был все услышать своими ушами. Не оттого, что не доверяю вам, совсем нет… Просто некоторые нюансы разговора, даже и в записи стенографистки, безвозвратно исчезают, будучи положены на бумагу. Интонации, паузы… все это — гораздо более значимо, чем это многие думают. Иногда важно не то, что сказал ваш собеседник, а то, как сказал. Или промолчал…

Полковник пожал плечами — лично он ничего такого не заметил.

— Не согласны со мной?

— Я не заметил какого-то особенного подтекста в его словах. Кроме… разве что последняя его фраза?

— Три головы?

— Да.

— Вот-вот! — Канарис отбросил карандаш. — Ладно… Еще раз. Принципиальных возражений против нашего возможного сотрудничества у него, как я понимаю, нет?

— Нет, экселенц.

— Вопрос стоит лишь в его форме. Хорошо! Что мы вообще знаем про нашего оппонента?

— Кадровый сотрудник разведки Российской империи. Предположительно — с начала Великой войны.