– Может, позже?
– Когда все раненые умрут?
– …
– Есть у меня одна мысль. Для тебя и твоих бойцов этот выход – единственный.
– Какой?
– Знаю я ОДНО место, куда наши придут скоро. Причем придут ОБЯЗАТЕЛЬНО, и силами немалыми. Это для вас – последний шанс.
– Куда же это?
– Не очень далеко отсюда. Ты с ранеными туда можешь дойти дня за три-четыре, если повезет.
– Где это?
– Назад пойдешь. К немцам в тыл. Я тебе на карте покажу, зарисуешь. Карту я тебе не отдам.
– Карта у меня есть. Без таких пометок, как у вас, но есть.
– Вот и ладно. Без нее тебе неудобно будет, все-таки немецкий тыл. Так что пометки и себе сделай тоже.
– Зачем же туда наши пойдут? Я думал – ближе к фронту.
– Зачем – это я тебе не скажу. Не обижайся, не могу. Это секреты не мои. Я и сам тут, как видишь, в роли почтальона работаю. Вот и представь, что это за штуки такие, коли целый майор только бумажки таскает.
Кольцов честно попытался представить. Видимо, ему это удалось, и он кивнул головой, соглашаясь:
– Понимаю.
– Там, куда ты придешь, будет один наш человек. Он как раз эту группу ждет.
– А что я ему скажу?
– Ей. Девушка это. Ранило ее, и ходить она не может. Вот заодно и ее посмотрите. Раз уж ты этих раненых кое-как вы́ходил, то и за ней присмотреть можешь.
– Посмотрим, конечно. Только вот с медикаментами у нас, сами знаете…