– Да? Вы представляете себе, солдаты какой части захватили вас в плен?
Немец изобразил на лице вопрос.
– Это штрафники, фельдфебель. Вам надо объяснять, чем они отличаются от строевых частей Красной Армии?
А немца-то проняло! Аж побелел, горемыка. Ничего, родной, сейчас я тебе еще добавлю.
– Как вы понимаете, в отличие от строевых армейских подразделений, штрафники не очень озабочены вопросами морали и нравственности. Так что и способы их обращения с пленными, скажем так, далеки от общепринятых.
– Вы не посмеете! Есть же Гаагская конвенция…
– Которую Германия как раз и не подписала. Видимо, по забывчивости, не так ли? Впрочем, вам лично от этого не легче.
– Но вы же офицер! Вы не можете…
– Я – такой же штрафник, как и все остальные. Вы видите у меня знаки различия офицера?
– Все равно! Вы их командир и отвечаете по законам военного времени!
– Значит, так, родной. – Я вытащил из кармана коробок спичек и повертел его перед лицом немца. – Что это?
– Спички…
– И как я могу их сейчас использовать?
– Вы хотите меня поджечь?!
Господи, ну и фантазер!
– Нет, фельдфебель, все гораздо проще…
И я популярно пояснил ему некоторые, доселе ему неизвестные аспекты применения обыкновенных спичек. К концу моего повествования немец был бледен, как хорошо побеленный потолок. Голос его задрожал и плотину молчания наконец прорвало.
Через некоторое время фельдфебель умолк. Я не перебивал его, переваривая услышанное. Наступила тишина, которую прервал зуммер телефона.
– Это может звонить ваш командир, – повернулся я к фельдфебелю. – Если он спросит вас, я дам вам трубку. Надеюсь, мне не надо объяснять, что именно должны вы ему ответить?
– Да-да! Конечно, я все скажу ему, как надо! Но… вы не убьете меня и не отдадите своим солдатам?