Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

– Вот вам, господа хорошие, презент.

Те подняли головы и с недоумением стали разглядывать мужика.

– Не иначе разбойника поймал наш Иван Иванович, – произнес князь. – Такого человечишку за одну рожу в остроге держать.

– Сие завсегдатай трактиров Мишка, – представил гостя Иванцов, – личность темная и с законом состоящая не в ладах.

Мужик сорвал жалкую шапченку с головы и низко поклонился.

– И к чему нам сия парсуна? – спросил Цицианов. – Мы не разбойниками сейчас занимаемся, Иван Иванович.

– А сия парсуна, ваше сиятельство, нашего Ермолая Ильина хорошо знает. Того самого что кучером при Салтыковой состоял. И много чего ценного имеет нам рассказать про него.

– Вот как? – Соколов оживился. – Знаешь Ильина Ермолая, холопа барыни Дарьи Салтыковой?

– Знаю, ваше высокоблагородие. Как истин бог знаю. Знаю, барин милостивый.

И Мишка стал рассказывать, как познакомился с Ермолаем Ильиным и как пил с ним в трактире.

– А про хозяйку свою, что он тебе говорил? – спросил князь. – Про помещицу Салтыкову?

– Про душегубицу-то? Да много чего баил. Про то, как она девок молодых мучит, много говорил. И про то, как женку его замучила.

– Женку? – переспросил Соколов.

– Да, его Еромолаеву женку.

– Одну? – снова спросил надворный советник.

– Чего? – не понял Мишка.

– Я спрашиваю, про одну свою женку он тебе рассказывал?

– Про одну, а чего? Рази у него не одна женка была? Он чать не басурманин какой, а наш православный. Хотя по девкам и был ходок…

– Ладно, далее говори, что знаешь.

– Вот я и говорю. Ермолай-то давно задумал в Питенбурх бегти да челобитную царю в руки всучить. Да и слух прошел будто царя-то батюшку свергли и на престоле стала женка евоная Катька.