– Салтыкову они специально хотят запачкать и понятно почему. Но самое главное найти Манифест. Вот что искал Сабуров, и тот Манифест громадное значение имеет.
– Ежели мы его найдем первыми, князь. За ним не токмо Сабуров охотится. Но и Хвощинскому и Молчанову он надобен! Недаром они так Дарью Салтыкову охаживали. Мыслю я, что они в том деле герои не последние.
– Похоже на то, что ты прав, Степан. И генерал-прокурор Глебов, что в отставке ныне обретается, с ними связан. Они, похоже, и есть заговорщики. Вот посему Глебов им и помогал и хотел Салтыкову обелить! Разумеешь?
– А письмо тайного секретаря Волкова к Салтыковой указует на связь между ней и теми, кто Манифесты составлял. А то, что Салтыкову защищали Хвощинский и Молчанов показывает на связь между ними.
– Верно, Степан! И Михайловского они убрали потому что, тот мог их выдать. Вот тебе и заговорщики.
– Но как нам сие доказать? Сабуров нам ничего не подтвердит из того что ночью рассказал.
– А ежели мы найдем Манифесты, то и так все ясно станет. Узнать бы, что в них написано. И тогда все дело как на ладони будет….
5
В Тайной экспедиции: дьяк Ларион Данилович Гусев.
Человек из Тайной экспедиции подал бумагу в руки действительного статского советника Бергофа.
– От господина Гусева!
– Для чего в мои руки? – спросил Бергоф. –Я начальник канцелярии! Для доношений иные чиновники есть!
– Дело особой важности! – сказал посланец.
– У меня все дела особой важности! – гордо сказал Бергоф.
Посланец на это осветил:
– По утвержденному регламенту ежели кто знает умышение на здравие государя и честь, обязан доложить высшему начальнику, дабы дело незамедлительно возбудить!
Бергоф побледнел и бумаги сразу принял.
Прочитал и побледнел еще больше.
– Матерь божья, – проговорил он. – Неужто правда?
– Все как написано начальником московского отделения Тайной экспедиции господином Гусевым.