Соколов жестом приказал денщику удалиться. Тот понял барина без слов. Он станет с князем говорить по делам службы и лишние уши ему не нужны.
Когда дверь плотно затворилась Цицианов сказал:
– Зря ты сам полез, Степан. Так рисковать не стоило. Или думаешь, что они окрика из Петербурга убоятся?
– Ничего я не думаю, князь. Просто делать-то нужно что-то. Вот я и делаю. Хотя насчет риска ты прав.
– И что это нам дает? Ради чего ты рисковал?
– Можно попробовать после сего покушения прижать Ивана Александровича. Он трус. Испугается и станет нам помогать.
– Сомневаюсь, – скептически показал головой князь.
–Ну, хоть мешать более не станет и то хорошо. Затаится как крыса на время.
– Затаится говоришь? Это было бы хорошо. Но боюсь так просто его не напугать. Его прижать стоит. Прижать по настоящему. Но сие не легко.
– И ты не видишь как? – улыбнулся Степан. – Дак когда угроза ареста нависнет, он и сам запищит и заметается как крыса.
– Как пригрозить арестом такому чиновнику? Все же он статский советник!
– До него действительно далеко, князь. И руками не достать. Но мы можем взять его правую руку господина Федора Петровича Дурново.
– Он надворный советник, Степан Елисеевич.
– Но не статский, князь Дмитрий. Дурново в московской юстиц-коллегии человек небольшой, но много чего про тайны больших людей знает.
– Возможно, ты прав, Степан! – вскричал князь. – Но как нам взять Дурново?
– Да просто, князь.
– Просто? Я чего-то не понимаю, Степан?
– Дурново схваченных разбойников Волчьего рога выпустил. И это наверняка они на меня напали.
– Уверен?
– У них времени не было искать надежных людишек, князь.