— Ты увидишь, насколько щедрым я могу быть! Отправляй своих людей на встречу, мои воины выйдут завтра.
— Хорошо. С тобой приятно иметь дело, Варг!
Охотник на это только хмыкнул, и растаял, не прощаясь.
Обмен произошел штатно, стороны расстались вполне довольные друг другом. Не меньше обрадовались и пленники, когда поняли, что их мучения подходят к концу. До Лантирска они добрались без приключений, и прожив полмесяца за оградой, переселились в город. Три новые юрты пришлось ставить уже на площади…
Варг действительно расщедрился, и за чугунную посуду отдарился десятком здоровенных бивней мамонтов. Их пока сложили рядом с первой парой, нужно подумать, для чего их лучше использовать.
Обучение продолжалось, новички пытались хоть немного освоить русский язык и счёт. «Старые люди» жили более замкнуто, но вскоре я заметил на коротких уроках, проводимых Эрикой, их детей и того самого старика, менявшего рыбу на камни. Он ловил каждое слово, его губы беззвучно шевелились, повторяя новые звуки. Да и за детьми он следил — если замечал, что они отвлеклись и не слушают, тут же отвешивал им звонкий шлепок пониже спины.
Через неделю я узнал его имя — Ч"чонг, а к концу зимы он освоил пару сотен русских слов. Успехи детей были скромнее, но самым главным было то, что они вполне могли обучаться.
— Ч"чонг, почему вы сразу не попросили помощи?
— Дим, большие люди, черные люди — злые люди. Всегда. Не говорить, убивать.
— Мои охотники вас не трогали.
— Не верить. Сомневаться. Ждать тепла, ошибка. Умирать без еды.
— Ч"чонг, скажи остальным, что они могут жить с нами. Мы защитим вас от злых людей и хищников.
— Вы добрые. Живёте иначе. Люди трудно привыкнуть, люди хотеть прятаться.
— В этом больше нет нужды. Я найду вам работу по душе, и вы станете приносить племени пользу.
— Люди любить рыбу. Любить животных. Любить плести одежду.
— Вот и учитесь делать это как мы. Ч"чонг, почему приходишь только ты и дети?
Старик почесал отросшую бороду, и, подумав, ответил.
— Боятся слышать смех. Я не бояться, я старый. Дети слушать я, и не бояться смех. Взрослые потом слушать я и дети.
Вот же ранимые натуры!.. Ну пускай хоть так учатся, все равно нам придется общаться…
С появлением более качественной бумаги я стал записывать все, что только мог вспомнить из прошлой жизни. Многие вещи и знания для человека двадцать первого века давно стали привычными, мы часто даже не задумываемся над этим, принимая как данность. Но здесь не знали почти ничего…
ebooksa