Выбор пути

Наконец, когда окончательно стемнело, вернулся к своему племени. Все сидели у огня, рыба на прутьях дожарилась, но ее никто не ел. Дети с нетерпением ждали меня — похоже, теперь статус вождя и главного охотника прочно закрепился за Димом…

Быстро раздав еду всем желающим — сегодня даже бледные, шатающиеся от слабости старшие мальчишки не отказались — я попробовал с помощью Эрики познакомится со всеми.

Эта задумка удалась лишь отчасти — старших мальчишек звали Тор и Тур, а вот остальные ещё не получили имена. Здесь, в этом мире, имя давалось, когда ребенок мог себя прокормить, доказав остальным, что стал «человеком-мужчиной», эн-ха, или «человеком — женщиной», эн-на. После долгих расспросов, я все же понял, что для получения имени ребенок должен лично добыть еды на сутки.

Я улыбнулся — как же легко обойти эту систему!

Эрика освоила уже больше сотни русских слов, более того — она учила младших. Теперь я понял значение приставки — ой, что то вроде шамана. Похоже, моя возня с плесенью и быстрое выздоровление мальчишек не прошло незамеченным.

Нужно думать на шаг вперед — рыбная диета помогла сейчас встать на ноги, но долго на ней не протянуть. Для качественного развития нужны витамины, нужна соль, нужно мясо.

Завтра пройду вдоль берега реки, совсем недалеко, была большая плохая вода. Это могло быть что угодно — болото, сернистый источник, но я надеялся, что наша речушка впадает в море. А это уже шанс добыть соль.

С охотой пока решил не спешить. Без годами отточенных навыков я легко превращусь из охотника в жертву. Будем думать…

Я уже дважды видел, как к противоположному берегу реки подходили на водопой стада крупных животных, похожих на бизонов. Но где крупные стада, там и хищники, значит, переправляться ещё рано. Да и дотащить тушу в пещеру будет невозможно. Ловчая яма?

Выкопать ее будет очень тяжело. Да и опять, без охраны меня съедят быстрее, чем работа будет завершена. Остаются ловушки на мелкую дичь — силки, петли и капканы. А это прежде всего веревки… Сегодня я выбросил много обрывков кожи, вон они у входа лежат, ещё не засыпанные землёй. А ведь их можно резать на полосы и сплетать!

Очередная ночь прошла спокойно, за рекой иногда выли волки, но в окрестностях пещеры было тихо. На рассвете я выбрал пару кожаных мешков покрепче, длинное крепкое копьё, оставшееся от погибших охотников, и, быстро перекусив, разбудил Эрику.

— Я, Дим иду к плохой воде. Ты, Эрика, остаёшься здесь, с детьми. Вы достанете из реки шкуры, выстираете их, и повесите сушиться на камнях. Дим вернётся вечером.

— Эрика не идёт с Димом? — девчонка не хотела оставаться, но спорить не решалась.

— Нет. Ты сегодня сама будешь осматривать верши. До вечера ты главный охотник племени.

Эрика кивнула, соглашаясь. Этот жест, как и многие другие, она переняла у меня, и теперь иногда казалось, что передо мной соотечественница.

Я быстрым шагом, периодически срываясь на бег, направился вдоль берега, вниз по течению. Местность вокруг постепенно менялась. Холмы стали ниже, деревья встречались все реже, а вскоре и вовсе исчезли, сменившись густыми зарослям темно-зеленого кустарника с глянцевыми, блестящими на солнце листьями.

Полоса луга стала больше, и в траве я пару раз увидел крупных упитанных сурков. Река расширилась, почва под ногами стала светлее, более песчаной. Через два часа я почувствовал ни с чем не сравнимый запах моря — смесь прохладной свежести и гниющих водорослей, йода и хлора. В небе стали мелькать силуэты чаек. А вскоре зелёная трава под ногами стала исчезать. Местность быстро понижалась, на бурой почве появились проплешины, россыпи мелких камней. На горизонте блеснула вода. Вскоре я наткнулся на первый пласт соли. Море, тысячелетиями отступавшие, оставляло после себя широкие соляные полосы. Откалываю небольшой грязно-белый камешек, и попробую на вкус. Соленый! Сбросив с плеча пустой мешок, я спустился к воде.

На берегу лежали груды выброшенных прибоем водорослей, россыпи ракушек, гладко отточенных волнами камней. Внезапно мне в голову пришла новая идея, и я стал собирать красивые, отливающие перламутром раковины. Спрятав добычу в мешок, собраю кристаллы соли. Немного, около десяти килограммов, ее ведь ещё к пещере тащить…

Внезапно какое то движение справа заставило меня повернуться. Метрах в десяти, подогнув колени, рыжий козлёнок облизывал соляные камни. Ещё дальше этим же занималось небольшое стадо. Я перехватил копьё. Теперь отвести руку в сторону, прицелиться…

Козлёнок что-то почувствовал, и в последний момент резко подпрыгнул. Он не успел совсем чуть-чуть, каменный наконечник пробил ему заднюю ногу, а вес копья сковал движения. Полный боли крик разнёсся над берегом, вспугнув чаек. Стадо его сородичей бросилось врассыпную, а я, подбежав к своей первой в жизни добыче, с размаху опустил ей на голову подобранный рядом камень.