Закончив с этой работой и на автомате проглотив чего-то приготовленное кухаркой, Пётр Христианович ушёл в кабинет, сел у печи и задумался. Где в Петербурге можно взять менеджера, который с нуля организует производство стальных перьев? Стоять. Бояться. А что вообще для этого нужно. Нужен пресс. Здесь в Петербурге, где нет водяных колёс. Значит, привод нужен, как и на монетном дворе от паровой машины. Машину ему скоро из Англии привезут. Правда, он её хотел отдать изучать Черепанову старшему, чтобы тот быстрее и лучше паровоз сделал. Но может, одно другому не мешает. Пусть изучает, и заодно обслуживает сей агрегат. Выходит, нужно кроме менеджера найти Черепанова и выкупить его у хозяина. Он ведь крепостной. Взял, Пётр Христианович карандаш недоделанный и строчку на листке написал под номером один – найти Черепанова. Он сейчас где-то рядом с Петербургом изучает английские паровые машины. Наверное, не сложно найти, не так много паровых машин в Петербурге и его окрестностях.
Вторым пунктом написал – помещение, но тут же вычеркнул. На часовом заводе в Литовском замке всё одно нужен будет тоже паровик, так что просто эти два производства нужно будет объединить.
Третьим пунктом шло железо. Брехт всё-таки металлург по образованию, хоть и цветник, но, как делать пружинную сталь, представляет. Сначала нагрев до восьми сотен градусов и закалка, потом снова нагрев до пятисот и отпуск. Ничего сложного. Ну, если термопара есть. Нету. Тоже не страшно. Он примерно помнит таблицу свечения металла в зависимости от температуры. Ему нужно чтобы свет не перешёл в оранжевый, оставаясь светло-красным или светло-вишнёво-красным. Это для закалки, и тёмно-коричневый – для отпуска.
Только это не всё, желательно легирование, не такое, как для нержавеек, но всё же. Шведское железо, природой легированное никелем, как раз подойдёт, желательно бы добавить марганца, но где же его взять. Попробовать можно и на простом шведском железе. А для начала просто купить в оружейном магазине обычное шведское ружьё. Там хороший металл идёт на стволы.
Нда, только начал прогрессорствовать, как одна задумка сразу другую притянула. На каретах сейчас в большинстве ременная рессора. И только на царских экипажах Пётр Христианович видел металлическую стоячую рессору. Выходит, лежачие рессоры ещё не изобретены. А ведь там ничего сложного. В будущем, и, наверное, не очень далёком, такие рессоры будут изготавливать из закалённых полос стали заданной дугообразной формы. И делать будут эту рессору наборной под известную грузоподъёмность экипажа из соответствующего количества полос. Заметочку поставить надо, но сейчас не до рессор. Нужно сначала запустить производство перьев.
Вот и последний пункт. Это менеджер. Стоп. А на чём сейчас работают паровые машины? На дровах? На угле? Где берут уголь и почему его не продают населению. Продают дрова. Что сейчас с Донбассом? Юзовка? Есть уже?
Если и есть, то не простое это мероприятие тараканить уголь с Донбасса сюда в Петербург. Здесь есть горючий сланец и торф. Так себе топливо для паровых машин. Нефть возить из Чечни? Ещё дальше, да и на чём, на телегах? Не смешно. По Волге до Рыбинска. А потом? Нет. Это не вариант. Только морем. Опять же нужны ёмкости. Тогда всё же Донбасс и уголь. Северный Донец впадает в Дон и вверх по Дону на барже с бурлаками до Брянска, наверное. А потом до Двины и Риги, а дальше опять морем. Нет. Опять легче вокруг Европы. Ну, да. Война же сплошная тотальная впереди. Англия с Францией на дороге. Не пойдёт.
Ну, тогда придётся пойти другим путём и перенести производство перьев в Лисичанск. Перья возить проще, чем уголь. Там и железо уже должны выплавлять. А легирование. Тьфу. Как жить без железных дорог?! Никак не получится прогрессорством заняться. Получается, проще в Петербурге все же перья делать и шведское железо сюда возить. А уголь? Уголь покупать древесный.
И нужен управляющий. Немец? Англичанин? Немец всё же.
Что в итоге? В итоге нужно искать Ефима Черепанова и ушлого немца с техническим образованием.
Событие пятьдесят седьмое
Кто ищет, тот обрящет. В Евангелие от Матфея, конечно, красивее: «Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищяй обретает, и толкущему отверзется». Брехт хоть и безбожник и латинянин проклятый именно так на следующее утро и поступил. Нужно найти Черепанова? Нет, письмо Демидову на деревню дедушке в Италию он написал. Чёрт его знает, где Демидов с женою именно сейчас, он же путешествует там по Европам, не сидит на месте. Но написал. Рано или поздно найдёт. Написал и управляющему на Урал. Тоже не быстро туда-сюда ходить будет. Где Петербург, и где Тагил? Да и что управляющий может сделать, он не сможет продать Черепанова. Это не его собственность. Он ему только работу может поручить.
Для начала Ефима этого найти надо. Слышал в музее в Екатеринбурге, что несколько лет Черепанов старший провёл именно в это время на железоделательном заводе в окрестностях Санкт-Петербурга. Как найти этот завод? Кто лучше всего знают про заводы. Конечно банкиры. Туда и пошёл с утра. В Государственный ассигнационный банк пошёл. Банк находился на Садовой улице недалеко от моста через Мойку. Три этажа и видно, что строил архитектор, а не прораб СМУ № 8. Если что, то фамилия его Кваренги. Брехта как большого начальника проводили к помощнику директора банка надворному советнику Павлу Васильевичу Сизову.
– Железоделательный завод в окрестностях Петербурга? Так вы не директора нашего бывшего ищете? – поправил орден на шее банкир.
– С этого момента поподробнее.
– Мятлев Пётр Васильевич при Павле Петровиче управлял нашим банком. Но теперь отправлен Государем в отставку.
– А завод-то тут причём? – Прервал мхатовскую паузу Витгенштейн.
– Ох, простите Ваша Светлость. Не с того начал. В 1795 году Мятлев заключил выгодный брак, взяв в жёны графиню Прасковью Ивановну Салтыкову, старшую дочь фельдмаршала Ивана Петровича.