Стас тяжело вздыхает. Все, что он подарил ей, – это шрамы. Он отстраненно смотрит куда-то вдаль. Егор говорит спокойнее:
– Как-то я встретил их в парке. Они катались на карусели. Карусель, сечешь? Карусель на цепочке. И они так мило смотрелись… Они сидели на соседних креслах и в полете держались за руки.
Стас так сильно сжимает руки в кулаки, что пальцы немеют. Карусель отчетливо засела в его мозгу. Он видит перед собой, как оборачивает цепь от карусели вокруг шеи этого парня. И сдавливает.
Цепочная карусель. Разноцветные сиденья… Зеленые, желтые. Красные… и все кружится. Все цвета смешиваются, и он видит перед собой радугу.
– А еще он написал ей песню! Песню написал, понимаешь? Стас тихо произносит:
– Что ты знаешь о нем?
– Он хорошо учится. Ходит на уроки гитары. Любит походы. У него хорошие родители. Он уже знакомил ее с ними. Я как-то видел вместе всю его семью и ее. Бро, у них все идеально. Не удивлюсь, если они поженятся. Она счастлива. Реально счастлива. Не разрушай ее. Ты уже сделал это однажды. Ей с таким трудом удалось снова склеить себя по кусочкам.
Стас опускает голову. Медленно убирает руку с двери.
– Не буду.
Он смотрит вперед и представляет себе другую жизнь. Представляет себя на месте этого парня. Как он покупает ей сладкую вату. Как катает на качелях. Как они вместе идут рука об руку. Как они сидят вдвоем на крае обрыва у костра, а он играет ей на гитаре.
Они катаются на карусели. Он сжимает ее руку. Они остаются на месте, а вокруг них кружится разноцветный мир.
Он думал о ней все эти долбаные два года.
Черт возьми, сколько боли он ей принес.
Причинять людям страдания – вот что всегда доставляло ему удовольствие.
«Ты просто не умеешь веселиться», – говорил он тем своим друзьям, которые были против его странных забав.
Причинять другим боль – это казалось ему забавным.
Но не с ней. Чувства, которые он испытывал к ней, были гораздо сильнее. Ненависть. Желание втоптать в грязь. Унизить. Уничтожить, растерзать. Порвать на кусочки. Обвинить ее в том, что с ним произошло.
Но где-то глубоко в нем хранились теплые чувства к ней. Он хотел тянуться к ней, видел, что она видит в нем эти чувства и тоже тянется к нему. Но тут же в нем вскипала ярость и желание растерзать ее.
Кто смог бы помочь ему избавиться от своей злобы? От ненависти? Кто бы научил его дарить добро? Научил бы его не причинять боль девушке, которая для него дороже его собственной жизни. Простил ли он ее? Давно простил. «Любить девушку и одновременно хотеть сжечь ее – это нормально? Вы сможете мне помочь? Кто-нибудь сможет мне помочь? Вы сможете оставить мне только первое чувство, любовь?»
Но никто не в силах ему помочь.