– Что думаешь ответить?
– Я… – Кая запнулась, и вдруг Артем взорвался.
– Поверить не могу, что ты оказалась такой слепой! – он с силой захлопнул книгу. – Мы оба можем быть в опасности, наше дело может быть в опасности, а ты…
– О чем ты говоришь? – Кая вдруг почувствовала, как внутри закипает гнев – возможно, из-за непонятного чувства вины. – Ган помог нам и поможет еще. И не надо пытаться играть в параноика только потому, что ты ревнуешь. – Она осеклась, почувствовав, что перешла черту. Артем покраснел так сильно, что на мгновение она испугалась, не стало ли ему дурно, а потом заговорил – тихо, цедя каждое слово.
– Не все в мире крутится вокруг тебя, Кая. Мы пошли, чтобы выполнить то, о чем просил твой дедушка. Я думал, это важно для нас обоих… Этот тип… Я не знаю. Может, ты и права про него, но неужели тебе ничего здесь не кажется подозрительным? Огромная община на пустом месте, непонятные игры – зачем? Вече, лорды – ага. Вот только на деле все решает Ган и только Ган. Неплохо для человека, которому… сколько? Двадцать? Или меньше? До Гана здесь был главным его дядя, и никто не может нормально ответить, как он погиб. Тебе это не кажется странным?
Кая молчала.
– К черту, – Артем опустил голову. – Я думал, что мы друзья, а в последние несколько дней почти тебя не вижу, хотя мы и договаривались держаться вместе. Делай, что хочешь, Кая. Я помню, что мы должны делать, и я это сделаю – с тобой или без тебя. – Артем схватил книгу со стола, встал и пошел в сторону библиотеки.
Кая осталась одна. С яблони, склонившейся над столом, сорвался одинокий круглый листок и упал перед ней… Кая рассеянно смахнула его на землю.
Кая все еще жила в лазарете. Вечером, ожидая Гана, она надела платье, которое было в числе выданных ей Тарой вещей, – очень простое, сшитое из серой ткани после События, но все же впервые она надела что-то подобное. Платье ощущалось непривычно – да и смотрелось, должно быть, нелепо с тяжелыми ботинками, торчащими из-под подола – но другой обуви у нее не было. Она не стала заплетать волосы в косу, и они мягко струились по плечам. Все вместе – ощущение распущенных волос на плечах, мягкой ткани на теле, заставляло дрожать от непонятного чувства – такого ей тоже не приходилось примерять прежде. До сих пор даже мысли о том, что кто-то может понравиться ей всерьез, вызывали у нее усмешку – но что тогда происходило сейчас?.. Она старалась не думать.
Кая не знала, когда именно придет Ган, поэтому стук в дверь застал ее врасплох. Когда она открыла, он некоторое время стоял молча, глядя серьезно и без улыбки.
– Что такое? – наконец, не выдержав, спросила она. – Просто мои штаны в стирке, вот я и…
– Ты выглядишь удивительно, – мягко сказал он и предложил ей руку. – Я бы сказал, что тебе надо чаще носить платья, и ради этого можно даже отказаться от стрельбищ и походов по лесам, да, боюсь, ты мне врежешь. Кстати, у меня хорошая новость: на улице нет дождя, а это значит, что мы можем поужинать в саду. Что скажешь?
Кая кивнула:
– Хорошо. – На этот раз она приняла предложенную руку. Идя рядом с ним по темнеющим улочкам Агано, чувствуя на себе взгляды прохожих, она чувствовала, как сладкое легкомыслие кружит голову. Зачем она надела платье, если собиралась объяснить, что не может остаться? Почему приняла его руку и шла рядом с ним? Почему уже несколько дней толком не думает ни о дедушке, ни об Артеме, ни о листках, зашитых в днище рюкзака, и ничуть не терзается виной? Кая не знала и не хотела знать – еще хотя бы несколько минут.
В яблоневом саду был накрыт стол: дымилось жаркое из дичи, в глиняных плошках плавали, заливая все неровным светом, свечи. Пара незнакомых девушек, накрывавших на стол, мигом прекратили болтать и хихикать, увидев Гана и Каю, быстро поклонились и растворились в темноте.
Ган помог Кае сесть, налил ей темно-красного напитка, остро пахнущего ягодами. Кая никогда прежде не пила ничего подобного, но не решилась спросить, что это, – питье оказалось терпким и пряным на вкус. Сам Ган почти не пил и не ел, но Кая съела все, что было в миске, от голода и неловкости, и выпила полную чашку ягодного напитка.
– Кая, – мягко произнес Ган, отодвигая от себя миску с едва тронутым жарким. – Я надеюсь, что через пару дней Саша с Ингой будут в безопасности. Что скажешь? Ты останешься?
– Интересно, как ты заговоришь, если что-то пойдет не так, – сказала Кая, с усилием поднимая на него глаза. – Тебе не кажется странным предлагать мне остаться, но при этом подчеркивать, что ты мне не доверяешь?
Она испытала укол удовольствия, увидев, что Ган растерялся – всего на миг.
– Справедливый упрек, леди. – Он шутливо развел руками. – Наверное, мне стоило бы дождаться их возвращения… Но я не мог ждать. Хочу знать, что ты думаешь. – Его открытость заставила ее опять опустить глаза.