Новые правила

– Кая… – облегчение, жалость к ней и себе мешали дышать.

Она остановила его взмахом руки – царственным, плавным, и он подумал, что знает, у кого она переняла этот жест.

– Мы уйдем… Сегодня. Сейчас не хочу об этом говорить, ладно? – Она помолчала, как будто хотела, чтобы Артем ее переубедил. – Собирайся. Я поговорю с Ганом. Он нам должен – с запасами, которые остались, мы далеко не уйдем.

– Я сам могу…

– Я поговорю, – настойчиво повторила Кая, и он не решился спорить.

Артем смотрел ей вслед: она шла к Гану, очень прямая, с расправленными плечами… Но ее кулаки были сжаты так сильно, что ногти впивались в мягкую кожу ладоней, оставляя багровые вмятины. С кончиков волос капала вода.

Часть IV

Северный город

Глава 33

Кая

Ган сдержал обещание – велел набить их рюкзаки припасами недели на две, а то и больше. Он даже предложил им взять немного лекарств, а также отдал Кае арбалет с запасом стрел и новый нож. Но самым ценным даром была лошадь – вороная кобыла по кличке Перчинка – не самая молодая и быстрая из тех, кого можно было найти в конюшнях Агано, она все же могла с легкостью нести их рюкзаки и палатку.

Утром, проснувшись в одиночестве у потухшего камина в доме Гана, Кая обнаружила, что ночью он укрыл ее плотным шерстяным одеялом. Это мягкое серое одеяло теперь было приторочено к седлу Перчинки, и Кая с трудом удержалась от того, чтобы погладить его. Одеяло, должно быть, еще пахло костром, и Кая подумала, что скоро этот запах выветрится, рассеется в прохладном ночном воздухе, так же, как само воспоминание о ночи, которую она провела в доме Гана.

Кая ожидала, что он будет пытаться заставить ее изменить решение, и заранее боялась разговора, но все вышло совсем не так. Услышав ее решение, Ган, глазом не моргнул, лишь суховато кивнул и пообещал лично позаботиться о том, чтобы их снарядили в дорогу. Странно, но она почувствовала боль, как будто он обманул ее, – Кая тщетно убеждала себя, что нужно радоваться, что все разрешилось быстро и легко для них обоих. Ведь она решила твердо, уговоры ничего бы не изменили, только причинили бы боль – почему же тогда она чувствовала разочарование? Дедушка наверняка сумел бы объяснить это, как и все на свете, но дедушки больше не было – от него не осталось ничего, кроме хрупкой памяти – ее и Артема – и листов в днище рюкзака… Если эти листы никогда не достигнут адресатов, исчезнет и эта малость.

Кая знала, что Саша и Инга спят в лазарете, но не хотела видеться с ними перед отъездом (хотя Артем зашел попрощаться и довольно долго с ними говорил) – почему-то чувствовала, что старшая сестра не будет ей рада. Она не успела спросить Гана, что именно связывало их с Сашей – было ли это детской влюбленностью или выдумкой, больше не имело значения. С того момента, как она сказала Гану, что решила покинуть княжество, он избегал ее, а когда они сталкивались, говорил отстраненно, будто бы не он на протяжении последних пары недель без устали шутил, задирал, рассказывал истории… Как будто не он почти поцеловал ее.

Артем предлагал дождаться утра, но Кая хотела отправиться в путь немедленно, пока решимость была достаточно тверда. Возможно, дело было не только в Гане. Несмотря на странности, она чувствовала, что Агано подошло бы ей – место, в котором жили веселые, сильные люди под предводительством князя, где детей учили и читать, и владеть оружием. Подводя к воротам Перчинку, тяжело ступавшую по гравию и с тоской оглядывавшуюся на конюшню, Кая с трудом отогнала непрошеную картину: взрослая женщина с гривой огненно-рыжих волос въезжает на коне в ворота Агано и улыбается всаднику рядом. Картина была мучительной, и Кая свирепо зажмурилась, предусмотрительно отвернувшись от Артема. Перчинка тревожно прядала ушами, как будто чувствовала, что покидает родной дом надолго – может быть, навсегда. Кае стало ее жаль, и она погладила лошадь по глянцевитой шее.

– Смотрю, вы уже готовы? – Она обернулась и увидела Тошу, улыбающегося Артему. – Жалко, что уезжаете. Мне интересно было с тобой болтать. Может, еще и вернетесь, а? Как сделаете свое дельце.

– Может быть, – Артем улыбнулся улыбкой человека, по ошибке проглотившего кислое. – Было бы здорово.

– Я то, что ты мне про громоотводы дорогой рассказывал, все позаписывал, – заявил Тоша, и лицо Артема просветлело. – Попробуем такое соорудить – полезная штука.

– Желаю удачи. – Артем неловко улыбнулся. – Если получится вернуться, расскажешь. – Его голос совсем чуть-чуть дрогнул на слове «если», и Кая почувствовала невольную гордость. Любой странник знает, что может не вернуться. Теперь это знал и Артем.

– Не сомневайся. – Тоша не разделял упаднических настроений. – И возвращайся. Такие люди, как ты, всегда пригодятся. Ты не думай, что я все время болтал… Я слушал. И, хотя не все понял, некоторые идеи прям очень, очень хорошие. – Тоша перевел взгляд на Каю и неожиданно подмигнул ей. – Я думаю, что и тебе здесь будут рады, – заговорщически прошептал он и хихикнул.