– А того. Мы из Рютте, а это земли Розенфельдов. Скажи спасибо, что помогли, хотя какое от тебя спасибо? От вас, мошенников, ни спасибо, ни медной деньги не дождешься.
– Все, поехали, – приказал солдат, и все двинулись в Рютте.
С Волковым поравнялся один из стражников и показал на рану на левой руке, чуть выше локтя.
– Вон тот меня ножом ткнул. – Он указал на одного из дезертиров.
Волков помнил этого стражника. Именно ему он проткнул ногу в харчевне.
– И что, ты теперь награду получить хочешь? – спросил солдат у него.
– Да какую награду? Довольствие бы получить, – отвечал стражник.
– А что, барон не платит довольствие?
– Давненько не платит.
В разговор вмешался сержант:
– С марта не платили уже, почитай, четвертый месяц пошел.
– Посчитай, сколько нужно денег.
– Посчитаю, а раз уж такой разговор зашел, – чуть сконфуженно говорил сержант, – может, и про сапоги спросить?
– А что с сапогами?
– По уложению раз в два года барон нам всем обещал по паре сапог. А нам последние сапоги Соллон выдал, почитай, три года назад, дыра на дыре, почти босые ходим.
Волков и сам замечал, что сапоги у стражников рваные, штопаные. И такое положение дел его не устраивало.
– Будут сапоги, – пообещал он.
А купец не шибко был благодарен. Все бубнил, что если бы стражники были добрые, то и второго коня сыскали бы. Рассказывал всем, что дезертиры у него все деньги отобрали, а сам тут же сторговал у трактирщика хорошего мерина и поехал в монастырь, хотя день уже шел к вечеру.
Купчишка проезжал через площадь, торопился, и солдат, видя, что тот едет в ночь, думал, что дурня ничто не учит. А на площади собирался народ смотреть на пойманных дезертиров. Позже пришел отец Виталий.
– Святой отец, исповедуйте и причастите рабов, вот этих двух, божьих, – сказал солдат.