Сердце Стужи

«Косвенно связанных», – подумал Ульм и нервно усмехнулся.

Он выполнял ещё и просьбу Омилии – и узнал-таки кое-что любопытное о Магнусе. Что ж, Олке любил повторять, что их отдел служит истине – и Химмельнам. А Омилия – Химмельн, так ведь? В конечном счёте, он только служил своей будущей владетельнице.

Ему пришлось зайти дальше обычного – используя свой допуск, он прошёл в хранилище охранителей. Девушка на входе спросила, в курсе ли наставник Унельма, и тот кивнул. Новых расспросов не последовало, но то, что пришлось солгать, тяготило – хотелось верить, что у этой истории не будет продолжения.

Зато теперь он знал, когда, куда и каким поездом повезут людей Веррана, попавших за решётку его стараниями; знал даже номер вагона, в котором их, должно быть, закованных в цепи, отправят прямиком в крепость. Вот только доехать до крепости им не суждено – Верран вызволит их, и они, наверное, вернутся в Нижний город или укроются где-то на окраинах Кьертании – залягут на дно, может быть, надолго, а потом вернутся к своим контрабандным делам. Абсурдно, но Унельм поймал себя на том, что рад. Эти люди были не просто контрабандистами – оба собирались без колебаний убить его, чтобы скрыться от Охраны – и всё же он не испытывал никакой радости при мысли о том, что из-за него они обречены всё время до конца своих дней провести в крепости. Унельм представил себе, как бесконечно тянутся холодные, серые дни в неволе, и содрогнулся. Без цели, без смысла, без радости – и без единой надежды на то, что однажды хоть что-то изменится.

Но уже скоро он отдаст информацию Веррану и получит то, что ему нужно, взамен – и дальше, если ему повезёт, выйдет победителем, причём вдвойне. В недавних газетах Унельм прочитал, что награду за голову неуловимого убийцы удвоили. Магнус сказал ему правду… Он знал.

Сверхъестественная осведомлённость Магнуса тревожила Унельма всё сильней. Даже не попроси Омилия найти о нём что-то, он, наверное, попытался бы…

Но пока то, что ему удалось найти, не давало ответов – скорее, прибавляло вопросов. Судя по архивным записям, он и вправду вышел из низов. Более того, его жизненный путь начался куда хуже, чем у самого Унельма. Первая запись о нём касалась окраинного города под названием Гьюр. В раннем детстве Магнус оказался там, в сиротском приюте, носившем имя Ассели.

Кем были его родители, что с ними стало и почему Магнус перешёл под опеку Кьертании, узнать было невозможно – годы назад, когда Магнус уже покинул его, в приюте случился пожар. По счастью, ни дети, ни воспитатели не пострадали, зато – вот незадача – сгорели дотла все свежие записи, касавшиеся личных дел воспитанников. И как раз перед тем как очередная партия отчётов должна была отправиться с поездом в столицу, в центральный архив.

Печально… и удобно.

Унельм тщательно переписал скупые записи об этом для Омилии и переслал Веделе до того, как отправиться в Нижний город. В конце концов, кто мог знать, получится ли у него сделать это после?

У «Хлада» его поджидал человек Веррана – худощавый, тот же, что в прошлый раз.

– Вы как знали, что я приду, – заметил Унельм.

– Птичка напела, – хмыкнул тот, и Ульм заметил у него за плечом мальчика, того самого, что провожал его до границы Нижнего города. Мальчик застенчиво посматривал на него, робко улыбаясь и ковыряя носком прохудившегося ботинка мёрзлую землю. От его посиневших губ в воздух поднимался пар. На тонких ручках Унельм заметил кровоподтёки и ссадины. Мальчишки везде одинаковы – Ульм вспомнил все те драки, в которые встревал в детстве сам. Этот, правда, задирой не выглядел.

– Привет, – сказал Ульм мальчику, и тот улыбнулся шире.

– Привет, – прошелестел он в ответ. – Ты покажешь фокусы? Как в прошлый раз?

– Нам не до фокусов, – буркнул худощавый. – Ходу, ну.

Ульм и мальчик пошли следом за ним. Вид у мальца был несчастный, и на ходу Ульм вытащил у него из-за уха мелкую монетку и вручил ему. Глаза мальчика загорелись, и он вцепился в монету так, будто она могла вновь растаять в воздухе – на этот раз безо всякой помощи фокусника.

– Я её сохраню, – шепнул мальчик. – Она ведь волшебная, да? То есть… с секретом? Я смогу научиться делать, как ты, если она останется у меня?

– Лучше купи себе пирожок с чаем, – посоветовал Унельм. – Монетка обыкновенная.

– Значит, дело не в ней, – не сдавался мальчик. – А в чём? Ты покажешь мне, как это делается?