Внешне бывший глава милетских греков мало изменился с тех пор, как они виделись в последний раз, только в чёрной курчавой бороде появились седые полоски. Суровый милетец так расчувствовался, что едва удерживал слёзы, навёртывавшиеся на глаза.
– До меня дошли слухи, что ты погиб в каменоломнях, – говорил Токсарид, глядя на Ренси так, точно не мог на него наглядеться или поверить, что он жив. – Боги, боги покровительствуют тебе, друг мой! И знаешь, почему? Потому что ты должен и дальше ваять свои создания, которые каждого хватают за душу!
– Наверное, ты прав, – согласился Ренси, скрывая улыбку. – Если от меня не останется великолепных скульптур, то умирая, я буду действительно горько сожалеть.
На первом же привале, который сделали объединённые войска, Токсарид позвал Ренси разделить ужин с ним и его боевыми товарищами. Налив в кубок доброго греческого вина, милетец поднял его и провозгласил:
– Я пью за проводы последних месяцев, которые принесли тебе, мастер Ренси, столько тяжких испытаний. Пусть они канут в Лету! А теперь выпьем за грядущие годы, за то, чтобы те каменные блоки, которые дожидались тебя всё это время, обрели жизнь под твоим резцом. Пьём до дна!
Ренси с удовольствием осушил свой кубок. Как же хорошо было сидеть здесь, всего лишь в дне пути от Дельты, от родины, под звёздным небом, у пылающего костра, в кругу старых и новых друзей и земляков! Чувствуя себя таким счастливым, каким он редко бывал, Ренси, с улыбкой на лице, уснул прямо на голой земле.
На следующий день, когда вавилонский полк и отряд греческих наёмников появились у Дельты, им навстречу вышла кушитская армия во главе с принцем Танутамоном.
– Смотри, – сказал Ренси милетец, указывая на проходившие мимо стройные ряды кушитских воинов, – у нас сильная армия. Как по-твоему, сможет ли Нехо её остановить?
– Мне доподлинно неизвестно, какими силами располагает узурпатор трона. Знаю лишь то, что ассирийцы, которых немало в его армии, отменные воины: они дисциплинированы, закалены в боях и хорошо вооружены. Я слышал, что один только вид ассирийских солдат может посеять панику в рядах противника.
– Мой друг, ты ещё не видел, как умеют сражаться греки! – с усмешкой отозвался Токсарид и гордо выпятил защищённую доспехами грудь.
В тот же день объединённая армия под командованием принца Танутамона двинулась к Мемфису, где были сосредоточены главные силы Нехо и его союзников. Думая о том, что сражаться придётся с египтянами, Ренси не знал, огорчаться ему или радоваться. С одной стороны, те его земляки, что приняли сторону Нехо и ассирийцев, были для него врагами; с другой стороны, победа над ними давала новые преимущества Напатской династии.
И всё же был у Ренси ещё один повод для радости: он не сомневался, что после разгрома армии Нехо он сделает всё возможное, чтобы навсегда избавить Египет от влияния этого человека. И, конечно же, он вернёт себе Мерет – чтобы больше никогда не расставаться с ней…
Продвигаясь к Мемфису, армия союзников обходила высокие холмы – опасность представляли крутые обрывы, которых немало было в этих местах, примыкавших к долине Дельты. Следовало также избегать берегов каналов, где зачастую образовывались топкие места и плодородные болота. И всё же, несмотря на меры предосторожности, пехотинцы иногда проваливались в невидимые канавы и ямы; колёса, лошади и нагруженные верблюды вязли в густом тёмно-зелёном иле.
В самых трудных местах Ренси, запачканный илом, помогал вытаскивать колесницы, увязшие в тине, и устраивать гати из пальмовых стволов. Напряжение сил, душевных и телесных, было подобно опьянению: ведь он вернулся домой, на родину, о встрече с которой столько мечтал. И теперь ему ещё больше, чем когда бы то ни было, хотелось действовать, не спать всю ночь, играть жизнью и смертью, побеждая опасность.
Дойдя до пограничной крепости Чару, принц Танутамон узнал от своих лазутчиков, что Нехо вышел из Мемфиса с войском в тридцать с лишним тысяч человек и двинулся навстречу ему в долину Кина. Армия союзников повернула в сторону долины. Рыхлая земля уступила место широкой гладкой равнине, кое-где покрытой только бледными пучками выжженной травы. Ноги утопали в песке; зной становился всё тягостнее.
Наконец, вдали, в знойных сумерках, увидели скалу, отлого спускавшуюся к равнине. Здесь принц Танутамон выбрал для себя сильную позицию и, расположившись на ней лагерем, хорошо укрепил его; он решил выждать столько времени, сколько потребовалось бы Нехо, чтобы прибыть в долину, где Танутамон намеревался дать бой.
15
И вот однажды на восходе увидели египтян. Мятежная армия Нехо приближалась медленно и грозно; из-за подёрнутого дымкой горизонта появлялись новые и новые отряды.
Войска союзников выстроились в боевой порядок. Грянули трубы.
Схватка была жестокой и кровопролитной. Свыше двух часов бой шёл с переменным успехом. Обе стороны сражались с одинаковой яростью и упорством. Вскоре Нехо растянул линию своего войска, и ему удалось окружить вавилонский полк. Для того, чтобы сильнее сжать его в кольцо, он приказал отступить своей гвардии, сражавшейся с вавилонянами лицом к лицу. Это едва не погубило египтян. Видя, что гвардейцы отступают, вавилоняне бросились на врага с неудержимой силой, и ряды гвардейцев расстроились; из-за этого хитроумного маневра они были вынуждены действительно отступить, и в войске Нехо произошло сильное замешательство.
ebooksa