Он ориентировался по каплям крови, которые те оставили за собой, проложив путь к своему убежищу.
Мы свернули в проулок между грязным домами, который был заставлен контейнерами и коробками. Повсюду был мусор и крысы. Едва мы оказались между домами, как сразу стало серо и мрачно.
Проулок вывел нас во внутренние дворы на какой-то грязный пустырь, который был окружён домами как серой непреступной стеной. Здесь дорожка из крови уходила к одной из лестниц, что шла в подвал. Уже оказавшись здесь, я слышал, как из приоткрытых маленьких окошек у самой земли гремит музыка.
— Думаю, они нам не откроют, — бросил я взгляд на дверь.
— Не думаю, что нам надо стучаться.
— Окно?
— Да.
Мы понимали друг друга с полуслова.
Я прошёлся вдоль стены дома, в подвале которого располагалось убежище уродов, внимательно окидывая взглядом окна.
— Вот это. В туалет. Мы можем протиснуться.
Учитывая, что мы оба худые, особенно Зигфрид в своём новом теле, то с этим проблем вообще возникнуть было не должно. А вот Грог бы не пролез. Поэтому, оторвав створку, чтобы она не мешала, в окно проскользнул сначала он, а потом и я.
Мы оказались в грязном туалете, ставшем из когда-то белого серым. Запах экскрементов стоял удушающий, повсюду валялась использованная туалетная бумага. Было сложно представить, как они вообще им пользуются. Видимо, они решили, что если ты ведёшь себя как животное, то живёшь точно так же, без каких-либо исключений.
Я достал пистолет.
— Я надеюсь, ты с ними не говорить пришёл, — произнёс я.
Зигфрид улыбнулся, моя шутка ему понравилась.
— Нет, — он вытащил пистолет, оттянул затвор, проверяя патронник, после чего кивнул на дверь. — Как раньше.
— Как раньше.
Я встал рядом, и когда он толкнул дверь, вышел первым. Попадаю в тёмный коридор, по которому выхожу в невысокое, но большое помещение, водя стволом по сторонам. Раньше это был обычный подвал дома, но сейчас его переоборудовали в небольшой клуб для отбросов. Под потолком всё так же проходят ржавые трубы, но сейчас здесь стоят диваны и столики, по углам кресла, у дальней стены и вовсе бар.
Здесь было около пятнадцати человек, но все они сгрудились в центре, чём-то громко споря. Я не прислушиваюсь, но отдельные слова «ублюдки», «столовка на углу» и «отымею шлюху» подсказывают мне, что речь идёт о нас.
Позади меня выходит Зигфрид, держа на прицеле толпу.
ebooksa