— Проверь, ничего не пропало, человеческое существо? — любезно предложила она, и я невольно пощупал, всё ли на месте.
Всё на месте.
На её губах растянулась улыбка.
— Сколько я пробыл без сознания? — сипло спросил я.
Вместо ответа она поставила передо мной чашку.
— Выпей.
Я не стал пререкаться, так как вряд ли меня хотят отравить после того, как вроде бы спасли. К тому же горло драло сухость как будто я съел песок.
В кружке оказалась достаточно приятная настойка каких-то трав, но мне сейчас и вода из лужи была бы приятной.
Курги внимательно наблюдала за каждым моим движением, и едва я осушил кружку, произнесла:
— Три дня.
Я взглянул на неё, не сразу поняв, о чём речь после чего вздохнул.
— Ясно…
Она слегка нахмурилась.
— Я не слышу благодарности в твоём голосе. Два дня я согревала жизнь в твоём хлипком теле. Ты бы стал отличным удобрением для наших посевов, не будь меня.
Мне кажется, она преувеличивает, однако я всё равно кивнул.
— Благодарю.
— Принимаю, — кивнула девушка.
Было непривычно видеть такое многословие от курги. Они обычно высокомерны, по крайней мере, в тех историях, что я о них слышал. Если разговаривают, то кратко, едва ли не через зубы, будто выдавливают из себя слова, заставляя разговаривать себя с людьми. Но сейчас мы говорили так, будто между нашими расами не было пропасти.
— Какие вопросы вы хотели мне задать? — спросил я, вспомнив её слова.
— Не я. Он.