Ушлёпки убрали транспарант, и я возобновил прерванное движение.
Через двадцать минут гоп-компанию как ветром сдуло.
Бросив машину у главного входа, я отпустил Троглодита на все четыре стороны — пусть осваивается. А сам взялся за переноску продуктов на кухню.
Спустя час прибыл электрик. Мы с ним прогулялись в подвал, запустили навороченный артефакт-генератор, и я наконец-то врубил свет в злосчастном склепе. Попутно выслушал лекцию о техобслуживании генератора, необходимости менять масло и подпитывать каббалистические контуры энергией ки примерно раз в месяц. Агрегат, как выяснилось, жрал воду, расщеплял её, получал чистый водород, а уже из него производил электричество.
Спровадив электрика, я встретил подъехавшую бригаду телефонистов. Парни облазили дом, нашли обрывы и восстановили связь.
За услуги спецов я расплачивался наличкой.
Ближе к вечеру, усталый и голодный, я вновь спустился в подвал. Щёлкнул тумблером, включая мощные лампы. И уставился на хрень, которая меня беспокоила с раннего детства.
Глава 15
Бронированная дверь — ближайшая аналогия.
Прикоснувшись к материалу, я ощутил… многослойность. Словно камень зашили в керамику, а сверху ещё добавили легированную сталь. Поверхность сегментированных створок была испещрена канавками, образующими мистический лабиринт. Отступишь на пару шагов — и кажется, что в этом есть некий глубинный смысл.
В центре двери красовалось углубление в виде человеческой ладони.
Я вложил туда свою пятерню, но ничего не произошло.
Створки даже не шелохнулись.
Интуиция подсказывала мне, что на нижнем ярусе подвала скрывалось нечто… опасное? Прибыльное? Манящее и притягательное? Фантазия пасует перед неизвестностью. Я не удивлюсь, если Род Володкевичей погиб из-за того, что батя упрятал внизу.
Ладно.
Пора устроить себе бесплатный киносеанс.
С этой мудрой мыслью я покинул родное подземелье. Генератор урчал, снабжая моё логово электричеством. Мастер что-то говорил про заправку и моточасы, но я пропустил эту инфу мимо ушей…
В кабинете открыл заветную нишу, включил видик, вставил кассету.
И устроился с пультом в кресле покойного папеньки.
Несколько секунд ничего не происходило, потом на экране объявился граф Володкевич собственной персоной. Помолодевший и посвежевший граф — таким я его помнил в свои пять лет.