— За регулярные пропуски семинарист отправляется на арену, — пояснил брат Александр, — и сражается против опытного старшекурсника. Выживают не все.
Смолин сглотнул.
— У нас, конечно, есть целители, — заверил куратор. — И большинство пострадавших мы вытягиваем с того света. Большинство, но не всех.
Повисла гробовая тишина.
— Да, здесь не отчисляют, — вздохнул Александр, глядя поверх наших голов в окно. — Здесь убивают.
Глава 4
Мяч взвился в воздух и полетел над зелёным полем в сторону озера.
Мужчина в серых слаксах и рубашке поло застыл с клюшкой, заведённой за левое плечо, словно на поле боя. Тень от кепки закрывала глаза мужчины, что мешало постичь эмоции. Внешне этот человек с незапоминающимся лицом выглядел невозмутимым, словно ничего не произошло.
Опустив клюшку, мужчина перевёл взгляд на собеседника.
Немцу стало не по себе. Его словно препарировали, разделывали заживо, взвешивали каждый внутренний орган и каждую клеточку тела.
— Москва, — глубокомысленно заявил гольфист, упаковывая клюшку в спортивную сумку, — поделена между преступными группировками… Ну, как лоскутное одеяло. Ты, согласен со мной, Немец?
— Да, ваше…
— Без титулов, — отрезал гольфист. — Это лишнее. Так вот, я хочу сказать, что вас, мелких царьков из подворотни, как собак нерезаных развелось. Когда я выбирал, с кем сотрудничать долгосрочно… вариантов хватало. И ты сам прекрасно знаешь, о ком я говорю.
Глаз Немца невольно дёрнулся.
В новомодный гольф один из самых опасных преступных авторитетов Москвы играть не умел, поэтому наблюдал со стороны за действиями своего нанимателя. Ему приходилось ездить по полю на электрической машине, смахивающей на тук-тук, и с умным видом наслаждаться летающими мячиками. Не самое приятное занятие на Земле.
— Так вот, — резюмировал гольфист, направляясь к грёбаному тук-туку, — как ты поднялся, так можешь и упасть, лишившись моего покровительства.
Уложив сумку в специальное отделение, мужчина достал неизвестно откуда блокнотик. Повернулся к Немцу, перелистнул несколько страниц и сверился с записями.
— Ростислав Володкевич присягнул Кодексу инквизиторов, получил жетон и теперь официально за пределами досягаемости, — с недоброй улыбкой произнёс наниматель. — Случилось это не далее, как сегодня. И у меня возникает много вопросов, мой лысый друг.