Я кое-как сдержал улыбку.
— И вот так последние полчаса, — прокомментировала Софья.
— Что давали на обед? — поинтересовался я.
— Так ещё не приносили еду. А на завтрак…
«Так ему и надо», — заявила Лея, появившись у меня на плече.
Кажется, я понял, что произошло.
— Ты что-то хочешь сказать? — обратился я к паучихе.
«Помнишь пятна на лице этого гада? Так вот… Это тоже побочный эффект от укуса, — пробурчала Лея. — По-моему, я мальца переборщила с углекислым газом».
— Думаю, ему достаточно. Надо убрать эту жуть, — предложила Софья, наблюдая, как Эдик готовится к очередному непристойному звуку.
«Не, мне нравится, — застрекотала Лея. — Он ведь заслужил это».
— Давай, исправляй, любитель мяса с кровью, — добавил я. — Он уже раскаивается. Посмотри на его взгляд.
Эдик жалобно и в то же время испуганно посмотрел на паучиху. Вновь прозвучала отрыжка, в этот раз ещё продолжительней. Ментала аж затрусило, и он упал на пол.
«Ладно, уговорили. Но память оставлю», — пробубнила Лея, одним прыжком оказываясь на лице страдальца и укусила его в щеку.
Через минуту Эдик успокоился, а мы оставили его одного. Когда Лея исчезла в пространственном кармане я спросил её:
«Скажи, ты специально так сделала?»
«Могу сказать, что я довольна результатом», — ответила паучиха.
«Дожили. Мой питомец превращается в садиста».
«Нет, ты сам в этом отчасти виноват», — сообщила мне Лея.
«Не понял».
«Это всё от того, что мяса я давно с кровушкой не пробовала. Ничего не могу с собой поделать, от голода бывает на меня злость нападает… так что уж извини».