Вот и волки закончили свою битву. Мне засчитали... Это хорошо.
Около десятка бандитов стояло молча, подняв вверх руки. А нет, пятеро бросилось наутёк, включая лучников. Остальные же либо умерли, либо лежали при смерти.
— Арин, а ты чего не добила?
— Секундочку подожди... Я беглецов остановлю, вернусь и всё объясню, — улыбнулась и исчезла.
— Бери тех, что справа, — крикнул ей вдогонку, доставая лук.
Волки бросились в левую сторону, а я натянул тетиву, отправляя в беглецов несколько стрел. Каким точным бы ты ни был, а по петляющему противнику попасть не так просто. Можно идеально рассчитать траекторию и силу выстрела, но стоит врагу чуть сбиться с шага — и вот уже стрела напрасно пролетает над ухом.
Короче, где-то на десятом выстреле с беглецами было покончено. Спасибо шерстяным родственникам из стаи, что нагнали самого быстроногого. Справа шла берёзовая роща, откуда и вышла красавица, без особых усилий волоча к нам два тела.
— Сюрпр-и-и-из! Я знаю, что у тебя осталось мало времени и много работы, поэтому решила подарить тебе души этих никчёмных идиотов, — махнув рукой на дёргающихся на траве людей, выбравших путь грабежа и убийств, хоть им и была предложена вполне себе неплохая альтернатива, Арин подошла ко мне на цыпочках и чмокнула прямо в Маску, оставляя кроваво-красный след от губ, что отражался в её ясных глазах. — Приятного аппетита. Пожри души этого отребья.
— А я думал, это я с головой не дружу... А оно вон как. Вы куда шизанутее меня, ребята, — рассмеялся Головосек, отрубая голову нанизанному и стонущему в агонии арбалетчику.
— Не делай поспешных выводов, друг мой. Честь по чести. Каждому то, что заслуживает. Решил убить — будь готов умереть. Эта простая истина пропитывает каждый кусочек нового мира.
— Да брось ты, я же не осуждаю. Просто теперь вижу, что мы одного поля ягоды, — пожал плечами Иргвар, пряча в ножны огромный меч.
Ну а я проявил милосердие, прекращая агонию распятого балабола. Шаг — удар. Шаг — удар... Счётчик душ рос. Крики и мольбы стихали. Не буду я на вас, таких внезапно всё осознавших, зелья тратить, а сами вы без них не выживите. По крайней мере, большая часть пойдёт на корм зверью или помрёт от сопутствующих опасностей. Ладно, если существует перерождение, загробный мир или ещё чего в таком духе — удачи вам там.
— Клякса, спокойнее. Как будто ты трупов никогда не видел.
— Мне! Мне хоть кого-нибудь оставили?
— Только этих шестерых.
— Можно убить? Правда? Я не ел людских душ уже...
— Отставить. Контракты гони. Пятой редакции.
— Э-э-м... Если что, я возмущён, что меня обделили. Но так как мы первые готовимся подписать рабскую клятву... Слушай, может, всё-таки побудем гуманистами и я по-быстренькому пожру их души? Зачем так жестить-то?
— Не выделывайся. Гони шесть экземпляров пергамента. Эй вы, ушлёпки, надеюсь, все читать умеют. На моём языке. Если кто-то из вас не согласен — поднимаете руку, отдаёте текст клятвы демону и ждёте, пока я вас убью. Обещаю не мучать! Раз! — и готово, — попытался их успокоить, но в итоге нагнал на трясущихся разбойников ещё больше жути.