— Да, чтобы тут ни происходило, всё будут спихивать на Ушедшего и на меня. И сразу второй вопрос. Что ты умеешь делать с нежитью? Сдаётся мне, им не хватает хорошего командира.
— Заканчиваем сбор! Через пять минут построение! — кричал батя, подгоняя подчинённых.
Эхо разносило его приказ на многие километры, и все так или иначе ускорились.
Прямо сейчас Гвардейцы, как стали называть себя бойцы под командованием отца, заканчивали собирать всякую всячину для жизни из торгового центра. Таковой был тут не единственным, но именно этот сохранился целым и неразграбленным. До остальных же добрались загребущие лапы всех тех, кто хозяйничал в городе. И я боялся, что моя общага скоро просто-напросто лопнет. Часть вещей даже перекочевало в бутылку затворника прямо на горбах грузчиков. Туда они поскидывали свою ношу и, получив приглашение выйти, тут же повторили эту процедуру около десяти раз, пока не захламили почти всю бутылку.
— А теперь минуточку внимания! Каждому даётся тридцать минут свободного времени для поиска всего, что душа пожелает. Таскайте, ищите, собирайте, пакуйте. Но! Через тридцать минут я закрываю дверь в общагу, и мы улетаем. Кто не успеет — останется в городе с мертвецами вести дозорную службу. Всё ясно?
— ТАК ТОЧНО!
— РАЗОЙТИСЬ! — велел командир, и бойцы прыснули в разные стороны, как мыши, завидевшие в кладовой кошку.
Так, это моё последнее дело в Пустошах перед отлётом. Время уже склонялось к вечеру, и я хотел добраться до Порто раньше, чем начнётся вечернее собрание командиров.
— Как думаешь, в здание за моей спиной кто-нибудь пойдёт? — стоя рядом и поглядывая на улицы города, спросил меня отец.
— Секс-шоп? Там уже толкучка, — чуть обернулся я и пожал плечами.
— Извращенцы… Лично тумбочки у каждого проверю, — пригрозил отец.
— Ну, у тебя, как и у Калатухи, очень сильный перекос бойцов в сторону мужиков. Девять из десяти. Я так скажу: во избежание кризиса по прибытию в Порто, где женщин и девушек довольно-таки много, я бы даже рекомендовал им набрать похабных комиксов и журналов с горячими красотками. Текста там нет, но картинки-то остались. Пусть выпустят пар, пока мы будем лететь. А то боюсь, эта ночь без нехороших сюрпризов не обойдётся. Против природы ведь не попрёшь.
— Гормоны… Их можно задушить.
— Вот пусть и душат свои гормоны. И уже с чистым сердцем и всем остальным ищут себе подруг. А не лезут на всё, что движется. Там ведь тоже люди непростые сидят, в городе. Несколько осад пережили. Челюсти сломаются в два счёта. Арин самолично дюжину насильников на главной площади повесила.
— Она у тебя блюститель порядка? — удивился отец, провожая взглядом мою подругу, идущую в окружении четверых скелетов-носильщиков, обвешанных пакетами со шмотками из бутиков.
— Контрразведка и палач. За кем она приходит, того больше не находят, — процитировал я Маверика.
— Страшная женщина, — подытожил батя, глядя на шаркающих за красоткой костяков.
— Только для тех, у кого душа гнилая. Мы чистили и будем чистить поселения от всякой швали. Но ты не подумай… Убиваем только совсем уже отмороженных ублюдков. Для остальных есть работы на рудниках, штрафбаты и тому подобное. Опасных работ нынче более чем достаточно.
— И то верно. Кто войсками в Порто командует?
— О, это Маверик — мировой мужик. Служил в ООН, как я слышал. Без подробностей, к сожалению. Вы в чём-то даже похожи. Думаю, общий язык найдёте.