После чего ошалело усмехнулась, так как не могла не почувствовать ответной реакции мужчины на свои слова. Того, как по его телу прошёлся жар, частично ударив в голову, а частично запульсировав в определённых местах. У неё даже у самой буквально закружилась голова, и, возможно, дополнительной для этого стимуляцией оказалась её собственная смелость, граничащая с отчаянным желанием изменить прошлое в лучшую для них обоих сторону.
– Для чего?.. Зачем?.. – а Каллен, похоже, был просто ненадолго выбит из колеи после услышанного. Хотя требование девушки не иначе, как достаточно чётким и конкретным и назовёшь.
– Затем, что снова хочу увидеть тебя без одежды. И без всего. Без украшений, без нательной краски и узоров.
– И всё?..
– Нет, конечно. – она снова заулыбалась, как какая-нибудь нашкодившая проказница, которой захотелось в коем-то веке вытворить что-нибудь эдакое, несвойственное её истинной натуре. – Как только разденешься, там уже и решу, что делать дальше.
– Хочешь сказать… ты сама не знать, что хотеть?
Лалия склонила голову на бок, продолжая с явным удовольствием наблюдать за ответным поведением мужчины и даже за тем, что он чувствовал в эти мгновения. И это, наверное, сейчас больше всего и смущало. Не то, что Каллен не мог ей отказать и был обязан выполнять все её требования, а то, что не испытывал никакого страха или внутреннего сопротивления. И, что, возможно, где-то глубоко в подсознании он действительно ждал подобного момента, того, что это могло случиться, рано или поздно.
– Вообще-то знаю. И я тебе уже говорила, чего я хочу. Чтобы ты перестал думать о вчерашнем и о прошлом. А ещё… мне хочется узнать, насколько ты и в самом деле отличаешься от ордикианцев, да и от остальных конфедератов. Не говоря о том, что меня очень тянет к тебе. Может и из-за банального любопытства, а может и из-за чего-то другого. Я не знаю! Для нас подобные вещи и желания вполне нормальные, и я никогда ещё до сегодняшнего дня не пыталась никому их объяснять.
– Но разве ты…
– Разве я до этого не говорила, что не желаю иметь спальных рабов? Ты об этом, да? Хорошо. Попытаюсь объяснить, если не совсем понятно. Я действительно не хотела, вернее, мне претила даже сама мысль о том, чтобы иметь подобного раба, тем более модифицированного. Но в том-то и дело, Каллен. Ты не только им не являешься, но и по своей сути ты совсем другой – мужчина из совершенно иного мира. И чем больше я тебя узнавала, тем чётче и осознанней понимала, насколько ты не такой, как мы. Практически во всём. Ладно! Чёрт с ним. Если не хочешь делать это первым, тогда подам дурной пример сама.
И, прямо с ходу, без предупреждения, Лалия оттолкнулась от стекла и начала вытягивать из-под пояса своих обтягивающих штанов низ подола то ли сорочки, то ли туники перед тем, как потянуть эту тряпку вверх и стащить с себя полностью. Но, как только мужчина понял, что именно она собиралась сделать, он тут же сделал к ней последний разделявший их шаг и приостановил действия девушки, положив свою широкую ладонь на её уже сжавшиеся с краем ткани кулачки.
– Ты… и впрямь этого хотеть?.. – казалось, он никак не мог понять чужого поведения, и одних наглядных действий ему было почему-то мало.
– Для тебя это странно? Когда кто-то тебя хочет? Или ты просто не хочешь меня?..
Каллен поднял вторую руку, накрыв ею другой кулачок Лии, после чего неспешно и очень ласково провёл по её напряжённым костяшкам большими пальцами, из-за чего девушка не сдержанно вздрогнула и подняла на него свои огромные и бездонные, как две бесконечные вселенные глазища завораживающего бирюзового цвета.
– Я должен это сделать сам… как мужчина, который хочет свой женщина.
Глава 48
Гулкий удар сердца. Ещё один и ещё… И вот уже его нарастающий ритм просто не остановить, как и волну эмоционального жара, ударившего, словно на вылет, вначале в голову, а потом хлынувшего отдачей-залпом по всему телу – по всем артериям, венам, капиллярам и оголённым нервам. Но Лалия лишь изумлённо ещё шире раскрыла глаза, улавливая в этом безумном шквале ненормальных ощущений ответный сонм чувств от Каллена.
Хотя… что он такого сделал? Всего-то поднял руки и очень осторожно, с зачаровывающей нежностью коснулся кончиками пальцев её лица. Правда, на этом не остановился, рассматривая со столь близкого расстояния её совершенные черты и поглаживая чувствительную кожу настолько осторожно, легко и… естественно, что у девушки от этого почему-то тут же начинало сжиматься сердце и сладко пульсировать под оным. А как отзывалось на всё это её тело. Как немела сама кожа под чужими пальцами, и как ей самой хотелось закрыть глаза и погрузиться в эти ощущения полностью и без остатка.
Но больше всего поражал тот факт, что с ней подобное происходило впервые в жизни. Даже взгляд Каллена был иным. Он вообще был другим совершенно во всём. И, несмотря на своё происхождение, на «примитивную» генную наследственность, он почему-то казался таким естественным и уверенным в каждом своём последующем действии, как никто другой, кто когда-либо прикасался к Лие или пытался сделать ей приятное.
Конечно, она прекрасно понимала, что в том, что он делал, не было ни капли любовной страсти, как и самой любви. Но в том-то и дело. Это не было наиграно или сделано с какой-то задней и коварной мыслью. Всё это было по-настоящему. Каждое прикосновение, каждый взгляд, вздох и слово…