Я отправилась в баню, затопила печь и вернулась обратно.
– А в бауле у тебя что? – спросила бабушка девицу.
– Там свадебное платье моей будущей мамы, – ответила та механическим голосом.
Открыли баул и вывалили содержимое на землю. Там действительно было свадебное платье, все в пятнах, испачканное воском, наверно, вином, и еще чем-то. В некоторых местах оно было грубо прошито черными нитками.
– Фу, гадость какая, – поморщилась Матрена.
– Оно красивое и счастье приносит, – произнесла бесцветным голосом девушка.
– Вот тут оно испачкалось, – сказала бабулька. – Мы его сейчас застираем.
Она подцепила его баулом и перекинула за забор.
– Туфлей у тебя нет чужих? – поинтересовалась я.
– Только кеды.
– Снимай, – велела я.
Обувка тоже полетела за забор. Когда Коловерша вынул последнюю ленту из волос барышни, она упала головой на стол и громко засопела. У Василины тут же начал звонить телефон. Бесенок сунул к ней в карман руку, извлек аппарат и запихнул его к себе в рот.
– Чего с ней делать-то? – спросила я, разглядывая девицу.
– Барахло, что на ней, сжечь, девицу помыть. Заморочку, порчу и приворот выжечь огнем и отлить, – ответила Матрена. – Идем за ворота, посмотрим, что там наши помощники с вещами сделали.
Вышли, посмотрели. Ничего они не сделали. Черт Матренин нацепил на себя свадебное платье, на рога ленты навязал, кеды на свои копыта натянул. Исмаил принял человеческое обличье и в своей телогрейке и кирзачах танцевал вокруг черта, словно жених. На заборе сидел Прошка, с удовольствием наблюдал за этими игрищами и что-то себе мурлыкал под нос, кажется, марш Мендельсона. Помощники веселились и глумились вовсю.
– Это что за безобразие? – строго спросила Матрена, еле сдерживая смех.
– Гы-гы-гы, – послышался гогот с их стороны.
– Хватит беситься, марш работать, – скомандовала Матрена.
Черт взвился в воздух в свадебном платье и исчез.
– Вот он сейчас повеселится, вот сейчас хозяйке платья достанется на орехи, – хихикнула бабушка. – Давно мы так не работали, вспомнит былые годы, потешится.
ebooksa