Съела половину тарелки борща и стала Матрене все рассказывать, и про Томаса, и про церковь, и про девицу, и про бабку из пряничного домика. Про жнеца тоже пришлось рассказать, кратенько, и про волшебную косу. Матрена слушала молча. Потом посмотрела на меня внимательно и выдала что-то такое непечатное и витиеватое.
– Ну ты, звезда пленительного счастья, даешь. Вот этот охламон теперь твой хранитель? У тебя есть коса от жнеца, а ты молчала? С одной стороны, и правильно делала, я меньше знаю, лучше сплю, и так постоянно бессонница мучает, – махнула она рукой.
– Угу, – ответила я.
– Вот тебе и угу. С бабкой, конечно, ты пролетела, но всякое бывает. Силы в ней нет, а проблески какие-то остались. Вот она последнюю энергию на тебя и потратила, на последний бросок кобры. Проиграла, пролетела, как фанера над Парижем. Девицу я посмотрю, но судя по запаху от нее, накормила она ее пустырником. На ослабленный организм подействовало как крепкое снотворное. К тому же, судя по ее одежде, она днями и ночами не спит, плачет, горюет. Банально ее вырубило, когда часть здоровья у нее стянули. Попробую все вернуть назад, тем более покойницу вы отправили туда, куда надо.
– Это хорошо, значит, есть шанс девушку вытащить, – сказала я, и запихала себе в рот бутерброд с салом и хренодером.
– Справимся. Хорошо, что у тебя эта коса появилась, я тебе клиентов буду подбрасывать с некроподселенцами, – она потерла ладошки. – Заработаем, или ты заработаешь.
– А так разве можно? – удивилась я.
– Тебе запрещали на этом деньги зарабатывать?
– Нет, никто об этом ничего не говорил, – пожала я плечами.
– Если не запретили, значит можно, – она мне подмигнула.
Вот же хитрая старушенция. На веранду зашел Коловерша с накрашенными ресницами, губами, щеками и носом. Он попытался пройтись мимо нас на каблуках, но запутался в туфлях и упал. От него тянулся тонкий шлейф духов.
– Ну прямо красотка, – посмотрела на него Матрена и начала смеяться.
Он исчез на несколько секунд и вернулся уже в длинном Матренином сарафане с красными маками.
– Да ёшки-матрешки, снимай немедленно, негодник, мою одежду, – она попыталась огреть его полотенцем, но он, как привидение, пронесся мимо нас в заросли шиповника.
– Хандец сарафану, – грустно сказала бабулька и пригрозила незадачливому моднику кулаком.
Коловерша пытался выбраться из зарослей без потерь. Однако мы слышали, как хрустит тонкий шифон в колючках.
– С тебя такой же сарафан, – сказала она ему. – Пока не принесешь, я с тобой разговаривать не буду, и печеньем не стану угощать, и клубничным вареньем.
Коловерша поник, загрустил и исчез.
– Обиделся, – сделала вывод я.
– Да прям, – махнула Матрена рукой. – вечером притащит либо сарафан зашитый, либо картину с маками, вырезанными из этого сарафана. Первый раз, что ли.
ebooksa