Там он нашел всех оставшихся товарищей. Как и он, они оделись в местную одежду. И точно так же продали свои костюмы.
Они обменялись накопившимися со вчерашнего дня новостями, и Черчилль спросил про Сарванта.
– Мы ничего о нем не слышали, – ответил за всех Гбью-хан. – И пока еще сами не знаем, что собираемся дальше делать.
– Если проявите терпение, – сказал Черчилль, – может быть, вам удастся отплыть домой.
Он описал им состояние мореходства в Дисии и шансы на захват судна. В заключение же сказал:
– Если у меня будет корабль, для каждого из вас там найдется койка. Но вы должны быть пригодны к тому, чтобы нанять вас матросами. А это значит, что вы должны быть посвящены в какое-нибудь братство мореплавателей и должны накопить определенный опыт. Поэтому для выполнения нашего плана потребуется время. Если вас это не устраивает, можете попробовать пробираться по суше.
Прообсуждав шансы в течение двух часов, они решили присоединиться к Черчиллю.
Тот встал из-за стола:
– Отлично. Пока что ваша главная квартира будет здесь. Где найти меня, вы знаете. Счастливо, ребята.
Черчилль пустил оленей бежать медленной расслабленной рысью. Он со страхом думал, что может ждать его в доме Витроу, и никак не мог принять какого-либо решения.
Наконец коляска подкатила к дому. Слуги распрягли оленей. Черчилль заставил себя войти внутрь. Там за столом сидели Робин с матерью, весело болтая, как пара счастливых сорок.
Робин вскочила со стула и подлетела к нему, сияя от радости:
– Ред, случилось! Я беременна ребенком героя-Солнца! И жрица сказала, что это мальчик!
Черчилль попытался улыбнуться, но не смог. Даже когда Робин схватила его в объятия и закружилась с ним по комнате, он не мог себя заставить улыбнуться.
– Выпейте холодного пива, – предложила ее мать. – У вас такой вид, будто вас расстроили плохие новости. Надеюсь, что это не так. Сегодня у нас день радости! Я – дочь героя-Солнца, и моя дочь – тоже, а теперь и мой внук будет сыном героя-Солнца. Трижды благословила наш дом Колумбия! Мы должны отблагодарить ее радостью и весельем.
Черчилль сел и залпом опрокинул в себя содержимое кружки.
– Я должен просить прощения. У моих людей не все гладко. Но это не имеет к вам никакого отношения. Что я хотел бы знать, так это что Робин собирается делать дальше?
Анджела Витроу поглядела на него взглядом, проникающим, казалось, в самую глубь его мыслей.
– Что ж, теперь она примет предложение какого-нибудь молодого счастливца, жаждущего стать ее мужем. Ей придется хлопотно, потому что, по крайней мере, десять претендентов настроены весьма серьезно.
– Ей нравится кто-нибудь из них в особенности? – спросил Черчилль незаинтересованным, как он надеялся, тоном.