Прощание

Она не отрываясь смотрела на небо. Шаль соскользнула наземь. Гийом чувствовал, как дрожат ее руки.

– Ничего. Именно что ничего нет!

– Так в чем же дело, госпожа?

– Вы не видите?

– Что, ваше величество?

– Небо, Гийом Лебель! На небе – ничего! Звезд больше нет!

Капитан поднял глаза к небосводу. Он был все тем же, каким капитан всегда его знал и каким любовался: весь в неизменных, успокоительно ясных созвездиях.

– Госпожа… – заговорил Симон, торопясь, сам не зная почему, увести королеву.

Эма не слышала. Она задыхалась. Ногти ее впивались в китель Гийома, а тот не понимал, отчего эта женщина, столько повидавшая в жизни, вдруг так испугалась, ничего не увидев. Смутившись, он поднял шаль и накинул ее на плечи королевы, несмотря на то, что из-за болезненной скромности обычно не решался и приблизиться. И даже тихонько взял ее под руку, рискуя испачкать платье.

Эма безвольно, как кукла, дала отвести себя во дворец. Небо гасло над ней в третий раз. В первый раз она потеряла отца. Во второй – Тибо потерял своего. Это было самое грозное и самое ясное знамение: пустое небо означало смерть.

Однако все вокруг было прежним. Соловей пел, тропинка вилась, липа выставляла свои ветви и корни, последние розы пахли яблоками, а яблоки – сидром. Но для Эмы весь мир вдруг рухнул.

Видя, в каком Эма смятении, Тибо велел, чтобы их не беспокоили ни под каким предлогом. Чтобы разговорить ее, ему потребовалось немало времени и терпения, а также все навыки по выманиванию из раковин. Когда она наконец все сказала, он рухнул на стул черного дерева и уронил голову на руки.

– Кто? Кто умрет, Эма?

– Не знаю. Кто-то близкий, кто дорог.

Он поднял голову.

– А вдруг Жакар?

– Он тебе дорог, Тибо? Близок?

– Близок, даже слишком. Дорог ли? – Тибо задумался и сам удивился ответу: – Думаю, да.

Эма с сомнением покачала головой.

– Тебе надо затаиться, Тибо, а не подставлять себя. Свадьба – это слишком опасно.