Туман над Смородиной

Серые камушки перекатывались под накатами воды с приятным шуршанием. По берегу Озера бесцельно бродил стройный юноша.

В тишине наступающего вечера, переливаясь, словно блики света на волнах, струилась русалочья песня.

Холодное тело сквозь белую пену,

Во взгляде стеклянном мутнеется белым

Звучанье сирен необычно и сладко

Подумал бы кто, что в том море русалка…

— Всё ещё грезишь открытым морем, Мать Вод? — резкая насмешка прозвучала ядовито и неприятно, но глубокий голос продолжил песню.

Не первый, не третий, ей всех вас не счесть,

Вы все повелись на открытую лесть!

— Очень трогательно, что ты помнишь всех, кого топишь здесь, — не унимался юноша, будто желая нарочно задеть.

Твой разум в тумане, а тело — на дне.

Смерть дружит со тьмой на морской глубине.

Русалка взмахнула тяжёлым хвостом, пуская по озёрной глади волны.

— А ты всё никак не уймёшься. Мало тебе, что всех лягушек мне распугал, так ещё и дриад запер! — её выпученные полуслепые глаза следили за движущейся фигурой на берегу.

— О, не переживай, я совсем скоро покину это место. Подожди, когда мальчишка умрёт.

Дана всплеснула руками и оскалилась.

— Ты что затеял? Думаешь, я не знаю, что ты — нечистый?

— Знаю, что ты догадалась на мой счёт. Но не на его, — Креслав издал тихий смешок, — а ведь он вздумал саму Смерть обхитрить, да-да. Гляди, защитишь его сейчас, а он твоих икринок вновь живыми обратит.

Русалка захлопала глазами, жабры её вздулись. Не найдя ничего в ответ, она нырнула под воду, уходя от разговора.

— Подумай, Хранительница, подумай, на чьей ты стороне, — кинул юноша вслед и побрёл вглубь леса.