Реанимация солнца

– Рад, что ты с нами, Сола, – тепло откликнулся Рамон, встретившись со мной взглядом. – С возвращением.

«С возвращением?..»

Я вгляделась в спокойное лицо шейдера, ища внутри отголоски узнавания, но память упорно молчала, отказываясь давать подсказки. Если Рамон Перес и знал меня – в то далекое, давно потерянное время, когда отец был жив, а Ли Эббота, ставшего одним из худших моих кошмаров, еще не существовало, – я ничего не помнила об этом.

Как и о многом другом.

Некстати вспомнилось, что Кессель так и не рассказал, как Рамон был связан с моим отцом. И он сам… Казалось, тот разговор в кабинете случился три вечности назад. И не со мной… С какой-то другой Соланой Диаз, которая верила, что все в ее жизни еще можно исправить, восстановить или начать заново… Не так-то уж важно, если есть к кому возвращаться. Было.

Сглотнув подступивший к горлу горький ком, я сосредоточилась на разговоре. Слезы не вернут Михелей. Но если я смогу отомстить за их гибель… если выясню, кто за этим стоит… если за этим стоит Ли Эббот, однажды уже лишивший меня близких… я сделаю все, чтобы он заплатил. Чего бы это ни стоило.

Решение далось мне легко, но… дальше начались сплошные трудности. Как оказалось, местный Химик не слишком продвинулся в изучении неизвестного литианского вещества, содержавшегося в найденном нами дротике. По его словам, стандартные тесты выдавали ошибку, а более сложные анализы позволили определить лишь несколько компонентов сложного состава, тогда как основное вещество, его свойства и воздействие на организм шейдера так и остались невыясненными. Все, что ему удалось узнать, я поняла и так – на собственном горьком опыте.

– Я пытался хакнуть молекулярную структуру, – тараторил синеволосый манн, – подбирался и так, и этак, но все без толку. Очевидно, что внутрь намешаны нейротоксины, отравляющие шейда и блокирующие нервные импульсы, но в отличие от блокиратора, оказывающего временное воздействие на нейромедиаторы, результат необратим. Следовательно…

Длинные пальцы Химика, временно оккупировавшего стол Кесселя, порхали по интерактивному монитору, отбивая быструю дробь. На голопроекторе сменяли друг друга решетки связей и многоступенчатые формулы с темными провалами, которые манн, по всей видимости, не сумел заполнить. Я с трудом узнавала едва ли десятую часть – Саул отдавал предпочтение практическим навыкам, а не сложной университетской теории. Судя по озадаченным лицам боевиков, они понимали и того меньше.

– Короче, – оборвал наши мучения Кессель.

– И понятнее, – встрял Анхель. – Словами не длиннее семи букв.

– Никто не виноват, что ты скурил последние мозги… – Хорхе, единственный из всех следивший за выкладками Химика с живым интересом, презрительно фыркнул. – Сам не слушаешь, так хоть другим не мешай. Значит, нейротоксины…

– Тихо. – Один хмурый взгляд из-под темных бровей – и инженер широкого профиля и не менее широкого зада замолчал и на всякий случай отступил на шаг от грозного лидера. – Переходи к сути, Химик. И попроще.

Синеволосый манн вздохнул.

– Можно и к сути, – буркнул он. – После всех мучений я пришел к выводу, что один из главных компонентов этого вещества однозначно органика, но какая именно, сказать сложно. Но синтезировать такое на месте невозможно. Изготовить нейтрализатор без доступа к исходным реагентам и знания полной химической формулы тоже не получится.

– Шиссовы литиане! – с чувством выругался Анхель сквозь стиснутые зубы, и лично я была с ним полностью согласна.

Это была очень, очень плохая новость.

– Однако, – обнадежил Химик, – производится это здесь, в одной из лабораторий Абисс-сити. Растворитель местный, это точно, я родную водичку с примесью тяжелых металлов и неповторимой органики шиссов ни с чем не перепутаю. Никакие очистительные фильтры ее не берут, даже навороченные промышленные и медицинские. Но других наводок дать не могу. Лабораторные маркеры полностью отсутствуют, почерк ученого тоже не узнаю. Кто бы ни сотворил эту штуку… – В голосе манна проскользнула тень зависти. – Он своего рода гений по части биохимии. Намного круче меня, хоть и неприятно в этом признаваться. Подозреваю, что это не местный. По крайней мере, я в период своей недолгой, но яркой карьеры на небосклоне литианской науки с этим умельцем однозначно не работал. Да и направление исследований тогда было совсем другое. Считалось, что, э-э-э… – Он замялся, настороженно оглядев столпившихся вокруг него боевиков. – Для… хм-м… адаптации шейдеров в обществе вполне достаточно блокираторов. Но это…

– Очередная попытка истребить под корень всех неугодных, – мрачно закончил Хорхе. – Только на этот раз окончательно.

– Мы давно знали, что власти Абисс-сити рано или поздно возьмутся за нас всерьез, – проговорил Рамон. – С тех пор, как «Механическое солнце» взяло под контроль больше четверти трущобных районов, мы стали представлять слишком серьезную угрозу. Так что ответный шаг – принудительные инъекции блокиратора, ввод войск или создание оружия, убивающего шейдеров, – был лишь вопросом времени.