Да что же за неряха поселился со мной? Нет, я все понимаю, но уборка за собой — одна из самых элементарных вещей, к которым должны приучать с детства. Если, конечно, у этого типа не было кучи нянек и горничных, делавших все за него. Но здесь точно таких нет. Даже пальцем не притронусь к этому беспорядку.
Инородное тело на дверце холодильника привлекает мое внимание. Читаю записку, где размашистый и на удивление красивый почерк еще раз подтверждает бестактность и невоспитанность своего владельца.
«
Негодование заставляет скомкать листок и безжалостно выбросить его в мусорное ведро. Я люблю мясо, но не собираюсь рассказывать о своих предпочтениях неизвестно кому. И к чему вообще эта записка, будто мы скоро познакомимся и заживем, как лучшие друзья?
Поглощая завтрак‑обед‑ужин, все не могу перестать думать о новом соседе. Точнее, о его манерах. Если ничего не предпринять сейчас, то в дальнейшем трудно будет что‑то изменить, а я не хочу жить в свинарнике и тем более убирать этот свинарник за кем‑то. Поэтому, оставив новому сожителю маленькие сюрпризы в его собственном стиле, я с более‑менее спокойной душей отправляюсь на работу.
Забегаю через черный вход в небольшое здание из красного кирпича и по тускло освещенным коридорам пробираюсь в небольшую комнату для персонала. Яркий свет бьет в глаза, и я, щурясь, иду к своему шкафчику. Здесь пусто. Наверное, остальные девчонки уже переоделись и отправились принимать смену.
Облачаюсь в черные узкие джинсы и такого же цвета облегающую футболку с круглым вырезом. Мои фиолетовые волосы прячутся за черным париком, а серые глаза за темными круглыми очками, закрывающими вдобавок половину лица. По ту сторону зеркала сейчас стоит совершенно другая девушка, не Мия, а…
— Эми, уже есть пара заказов для тебя, — рыжие волосы мелькают в приоткрывшейся двери и тут же исчезают.
Никто не ждет от меня ответа, все здесь привыкли, что его никогда не следует. Разговариваю я только с клиентами и шефом. Этого достаточно, чтобы меня не уволили и платили за работу.
Выйдя в зал, замечаю, что народу в баре сегодня много, а ведь выходные начнутся только завтра. Подхожу к Мелиссе, нашему бармену, и жду, пока она скажет номера столов, к которым нужно подойти.
Мне нравится эта девушка. Гораздо больше, чем ее сменщица. Рози та еще стерва и отчего‑то невзлюбила меня с первого дня. Но это нисколько не задевает, ведь я и не собиралась находить здесь себе друзей.
— Шесть и восемь, — сообщает Мелисса и я, кивнув, отправляюсь к клиентам.
Подхожу к нужному столику и произношу фразу, которая будет звучать сегодня еще раз двадцать.
— Добрый вечер, меня зовут Эми, я кальянщик.
После девяти вечера в зале практически не остается свободных мест. Сегодня четверг, но по количеству гостей — прямо суббота. Десятый кальян никак не хочет готовиться, но перерыв только в десять, и нужно выполнить план, несмотря на состояние лёгких.
Голова немного кружится, пока я несу эту бандурину до столика к компании парней, сидящих вокруг четырех бутылок коньяка и тарелок с сыром и мясом. Пируют, ничего не скажешь.
Парни улыбаются и бросают похабные взгляды в мою сторону, перешептываясь друг с другом. Такая ситуация для любого бара в порядке вещей. Не очень приятно, но они клиенты, а значит нужно улыбаться в ответ.
— Пожалуйста, — произношу вежливо, устанавливая кальян на середину стола.
— Спасибо, дорогая, — говорит один из четырёх, видимо, самый смелый или самый пьяный.
Поднимаю бровь, поправляя клауд и делая затяжку, чтобы удостовериться в отсутствии горечи. Смельчак не отрывает от меня взгляд, по‑идиотски улыбаясь, и принимает трубку, которую я передаю ему, сняв мундштук. Думает, что сможет сразить меня улыбочкой? Ох, как же он ошибается.