Последовало недолгое молчание. Затем мисс Сара мягко высвободила свои руки из Аниных, приложила платочек к глазам и села; слабый румянец окрасил ее морщинистое, с тонкими чертами лицо.
— Мы… мы действительно неправильно поняли вас, моя дорогая. Мы… мы вели себя отвратительно по отношению к вам. Вы простите нас?
Полчаса спустя — полчаса, которые чуть не свели в могилу Ребекку Дью, — обе мисс Прингль удалились. Это были полчаса дружеской беседы и обсуждения не столь волнующих фрагментов дневника Энди. Уже возле парадной двери мисс Сара — у которой не было ни малейших трудностей со слухом на протяжении всего разговора — обернулась на минуту и достала из своего ридикюля листок бумаги, исписанный изящным, тонким почерком.
— Чуть не забыла… Мы когда-то обещали миссис Маклин наш рецепт фунтового пирога. Вы не могли бы передать ей этот листок? И скажите ей, что процесс подъема теста имеет большое значение… решающее, по сути дела… Эллен, у тебя шляпка немного съехала на ухо. Лучше поправить ее, прежде чем мы выйдем на улицу. Мы… мы были немного взволнованны, когда одевались.
Вдовам и Ребекке Дью Аня сказала, что леди с Кленового Холма приезжали поблагодарить ее за старый дневник Энди Брайса, который она им послала. Этим объяснением всем в доме пришлось удовольствоваться, хотя Ребекка Дью чувствовала, что за ним скрывается нечто большее — значительно большее. Благодарность за старый, в табачных пятнах, пожелтевший дневник никогда не привела бы Сару Прингль к парадной двери Шумящих Тополей. Мисс Ширли была скрытна… очень скрытна!
— Теперь я непременно буду раз в день открывать парадную дверь, — клятвенно заверила Ребекка Дью. — Так просто, чтобы она была в действующем состоянии. А то я чуть не растянулась на полу, когда она наконец подалась… Ну, так или иначе, а у нас есть этот знаменитый рецепт фунтового пирога… Тридцать шесть яиц! Если бы вы избавились от Этого Кота и позволили мне завести кур, мы могли бы раз в год позволить себе такой пирог.
После этого Ребекка Дью отправилась в кухню и свела там счеты с судьбой, дав Этому Коту молока, хотя знала, что он хочет печенки.
Вражда Ширли — Прингль прекратилась. Никто, кроме самих Принглей, не знал о причине этого, но жителям Саммерсайда стало ясно, что мисс Ширли, без всякой посторонней помощи, каким-то таинственным образом нанесла поражение всему клану, который отныне беспрекословно слушался ее. Джен вернулась в школу на следующий день и кротко извинилась перед Аней в присутствии всего класса. С тех пор она стала образцовой ученицей, и все школьники-Прингли следовали ее примеру. Что же до взрослых Принглей, их враждебность растаяла как туман под лучами солнца. Никто не жаловался теперь на дисциплину или непосильное количество домашних заданий. Не было больше никаких утонченных оскорблений, в изобретении которых прежде так отличались члены клана. Теперь они с прямо-таки чрезмерным усердием старались быть любезны с Аней. Ни одна танцевальная вечеринка, ни одно катание на коньках не обходились без нее. Ибо, хотя мисс Сара собственноручно предала огню роковой дневник, память есть память, и мисс Ширли, если бы она только захотела, нашла бы что рассказать. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы эта дотошная миссис Стэнтон узнала, что капитан Майром Прингль был каннибалом!
8
Я сижу у себя в башне, а в кухне Ребекка Дью распевает рождественский гимн «Если б мне только подняться». И это напоминает мне, что жена священника пригласила меня петь в церковном хоре! Разумеется, сделать это ей велели Прингли. И я смогу петь в церкви в те воскресные дни, когда не уезжаю в Зеленые Мезонины. Прингли протянули мне руку дружбы — да еще какой дружбы! — и приняли меня благосклонно без всяких оговорок.
Я побывала уже на трех вечеринках у Принглей. Похоже, что все их девушки — пишу об этом без какого-либо злорадства — копируют мою прическу. Что ж, «подражание — самая искренняя лесть». И право же, Гилберт, они действительно нравятся мне — да я и всегда знала, что полюблю их, если только они дадут мне такую возможность. Я даже начинаю подозревать, что рано или поздно мне понравится Джен. Она может быть очаровательна, когда захочет, и совершенно очевидно, что теперь она этого хочет.
Вчера вечером я бесстрашно
Элизабет, похожая на эльфа в своем красном пальтишке и зеленом капоре и почти онемевшая от восторга, вприпрыжку спустилась по темной лестнице.
— Я вся дрожу от волнения, мисс Ширли, — прошептала она, как только мы отошли от дома. — Я Бетти… я всегда бываю Бетти, когда у меня такое чувство.
Мы прошли по «дороге, ведущей на Край Света», настолько далеко, насколько у нас хватило смелости, а затем вернулись. Погружающаяся в сумрак гавань под малиновым небом с последними отблесками заходящего солнца, казалось, принадлежала миру исчезнувших сказочных стран, таинственных островов и неисследованных морей. Эта мысль пронзила меня трепетом, так же как и девочку, которую я держала за руку.
— Если бы мы бежали долго и изо всех сил, мисс Ширли, мы могли бы вбежать в закат? — спросила она. Я вспомнила Пола и его мечты о «стране Заката».
— Чтобы сделать это, придется дождаться Завтра, — ответила я. — Посмотри-ка на тот золотистый остров из облаков — он прямо над входом в гавань. Давай играть, что это и есть твой Остров Счастья.
— Где-то там в самом деле есть остров, — мечтательно сказала Элизабет. — Он называется Летящее Облако. Красивое название, правда? Можно подумать, что оно прямо из Завтра. Мне видно этот остров из чердачного окна. Он принадлежит какому-то человеку из Бостона, и у него там летний домик. Но я играю в то, что это мой остров.
Возле дверей Ельника я наклонилась и поцеловала девочку в щечку. Мне никогда не забыть ее глаза. Гилберт, этот ребенок просто изголодался по любви и ласке!
ebooksa