— Да-да, — сказала Сюзан с тяжелым вздохом, — но миссис докторша, дорогая, там нет ни женитьбы, ни замужества.
Глава 39
Капитан Джим «пересекает пролив»
В конце сентября в Четыре Ветра наконец пришла посылка с книгой Оуэна Форда. Весь предыдущий месяц капитан Джим регулярно ходил на почту, ожидая ее. Но в тот день он остался на маяке, и Лесли принесла его экземпляр домой вместе со своим и Аниным.
— Мы отнесем книгу ему сегодня вечером, — сказала Аня, взволнованная, как школьница.
Прогулка на мыс по красной прибрежной дороге в тот ясный, пленительный вечер была очень приятной. Затем солнце опустилось за западные холмы, в долину, что, должно быть, была полна исчезнувших закатов, и в тот же миг на белой башне маяка вспыхнул яркий свет.
— Капитан Джим никогда не опаздывает ни на долю секунды, — заметила Лесли.
И Аня, и Лесли на всю жизнь запомнили лицо капитана Джима, каким оно было в тот момент, когда они вручили ему книгу —
Она называлась просто — «Книга жизни капитана Джима», и на титульном листе имена Оуэна Форда и Джеймса Бойда были напечатаны как имена соавторов. Фронтиспис украшала фотография самого капитана Джима, стоящего в дверях маяка и вглядывающегося в морскую даль. Оуэн Форд «щелкнул» его однажды, когда книга еще писалась. Капитан знал это, но не предполагал, что фотография появится в книге.
— Вы только подумайте, — сказал он, — старый моряк прямо здесь, в настоящей печатной книге. Никогда в жизни я не был так горд. Я, похоже, сейчас прямо лопну от гордости, девочки. Не спать мне в эту ночь. К рассвету я прочитаю мою книгу от корки до корки.
— Мы не будем задерживаться и уйдем, чтобы вы могли сразу начать читать, — улыбнулась Аня.
Но капитан Джим, державший книгу с выражением благоговения и восторга, решительно закрыл ее и отложил в сторону.
— Нет, нет, вы не уйдете, пока не выпьете чайку со стариком, — запротестовал он. — Как так уйдете? Слышать об этом не хочу… и ты ведь тоже, Помощничек? Книга жизни, я думаю, никуда не денется. Я ждал ее много лет. Могу подождать еще часок, пока буду наслаждаться обществом моих друзей.
Капитан Джим наполнил чайник, поставил его на огонь, достал из буфета хлеб и масло. Несмотря на волнение, в его движениях не было живости, они казались медленными и неверными. Но девушки не предложили ему свою помощь, зная, что это заденет его чувства.
— Вы выбрали самый подходящий вечер, чтобы зайти ко мне в гости, — сказал он, доставая из буфета торт. — Мать маленького Джо прислала мне сегодня большую корзину с тортами и пирогами. Благослови Господь всех добрых кухарок, говорю я! Посмотрите на этот великолепный торт — весь в глазури и орехах. Нечасто могу я угощать гостей с таким размахом. Принимайтесь, девочки, принимайтесь! Мы выпьем с вами чайку «за счастье прежних дней»[50].
И девочки «принялись» очень весело. Чай капитан Джима был, как всегда, восхитителен, а торт оказался высшим достижением кулинарного искусства. Сам капитан был королем всех любезных хозяев и даже ни разу не позволил себе бросить взгляд в тот угол, где лежал новенький томик во всем великолепии зеленого с золотом переплета. Но когда дверь наконец закрылась за Аней и Лесли, обе знали, что он пошел прямо к своей книге.
По дороге домой они рисовали в воображении восторг старика, сосредоточенно изучающего страницы, на которых его собственная жизнь была изображена во всем очаровании и красках самой действительности.
— Интересно, понравится ли ему конец — конец, который предложила я, — сказала Лесли.
Ей было не суждено узнать об этом. На следующее утро Аня проснулась очень рано и увидела, что Гилберт склонился над ней, совсем одетый и с озабоченным выражением лица.
— Тебя вызвали? — спросила она сонно.