Аня и Долина Радуг

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да что мы такое сделали? — спросила Фейт в полной растерянности.

— Что сделали? Ты еще спрашиваешь! Везде только об этом и говорят. Я думаю, после такого вашему отцу ничего не светит в здешнем приходе. Он никогда не исправит свою репутацию, бедняга! Все винят его в том, что произошло, а это несправедливо. Но нет справедливости в этом мире. И как вам только не стыдно!

— Да что же мы сделали? — снова спросила Уна в отчаянии.

Фейт ничего не сказала, но ее золотисто-карие глаза метнули в Мэри молнию презрения.

— Нечего разыгрывать оскорбленную невинность! — заявила Мэри, глядя на обеих испепеляющим взглядом. — Все знают, что вы сделали!

— Я не знаю, — вмешался возмущенный Джем. — Смотри у меня, Мэри Ванс! Не доводи Уну до слез! О чем ты говоришь?

— Ну, вы, может быть, и не знаете — вы ведь только что вернулись с запада, — сказала Мэри, немного сбавив тон. Джем всегда мог ее усмирить. — Но все остальные знают, так что у вас нет причины не верить.

— Знают что?

— Что Фейт и Уна вместо того, чтобы идти в воскресную школу в прошлое воскресенье, остались дома и занимались уборкой.

— Неправда! — вскричали Фейт и Уна, с горячностью отвергая ужасное обвинение.

Мэри взглянула на них высокомерно.

— Вот уж не думала, что вы будете отрицать очевидное, после того как сами так меня шпыняли за вранье, — сказала она. — Что толку твердить, будто вы этого не делали, если все об этом знают. Староста Клоу и его жена видели, как вы трясли половики и вытирали пыль. Некоторые говорят, что после такого пресвитерианская церковь закроется, но я считаю, что это уже крайности. Однако хороши же вы.

Нэн Блайт встала и обняла ошеломленных Фейт и Уну.

— Они были настолько хороши, Мэри Ванс, что взяли тебя в свой дом, и накормили, и одели, когда ты голодала в сарае мистера Тейлора. Ты, по-моему, просто неблагодарная!

— Я очень благодарна, — возразила Мэри. — Ты не сомневалась бы в этом, если бы слышала, как я защищала мистера Мередита — стояла за него горой. Я почти охрипла — так расхваливала его всю эту неделю. Я говорила и снова говорю: нельзя винить его за то, что его дети занимались уборкой в воскресенье. Его не было дома… и они знали, что поступают неправильно.

— Но мы не занимались уборкой в воскресенье, — возразила Уна. — Мы делали это в понедельник. Правда, Фейт?

— Разумеется, в понедельник! — Глаза Фейт пылали гневом. — В воскресенье мы пошли в воскресную школу, несмотря на дождь… а никто не пришел… даже староста Эйбрахам, хотя сам всегда осуждает тех христиан, которые «христиане только в хорошую погоду».

— Дождь шел в субботу, сказала Мэри. А в воскресенье на небе ни облачка не было. Я в воскресную школу не ходила — у меня зуб болел, но все остальные там были, и все видели ваш скарб на лужайке перед домом. А староста Эйбрахам и его жена видели, как вы трясли половики на кладбище.

Уна села в траву среди маргариток и заплакала.

— Слушайте, — сказал Джем решительно, — тут надо разобраться. Кто-то ошибся. В воскресенье, действительно, погода была отличная, Фейт. Как вы могли принять субботу за воскресенье?