– Нет! Только не это! У меня не такая большая комната, чтобы хранить там гигантские плюшевые игрушки!
– Ты их любила!
– В пять лет!
Заливаемся с папой дружным смехом, напряжение постепенно отпускает. Может быть, папа еще не вернулся в нормальное состояние, но проблески жизненного света – хороший знак.
Бургеры вновь перетягивают внимание на себя, разжигая аппетит. Доедаем с папой обед, а мой взгляд то и дело мечется к телефону, что лежит на краю стола. Уже почти два часа дня, а Елисей все молчит. Как целоваться, он знает, а как сообщения писать – нет? Он вообще в курсе, что значит встречаться? Хоть бы смайлик прислал, булыжник дурацкий!
– Лана, ты так смотришь на телефон, будто оттуда должен выпрыгнуть Бабадук. Все хорошо?
– Все отлично, – недовольно отвечаю я и выпиваю одним махом половину стакана цитрусовой газировки.
– А так и не скажешь. В чем дело? Я, конечно, не психолог, но…
Да, он не психолог… он куда лучше. Отец никогда не сюсюкался со мной и не ставил себя выше в силу возраста. Он с интересом выслушивал мои детские фантазии и воспринимал каждое слово серьезно. Помню, как-то раз я сказала, что мой плюшевый слон храпит, и мы целую неделю укладывали его спать в прихожей. Позже до меня наконец дошло, что игрушки неживые, а за храп я приняла шум мусоровоза, который приезжал рано утром каждый день. Когда я поделилась этим открытием с отцом, он сделал вид, что очень удивился, и искренне меня похвалил. Мы вернули слона на место, а я была на седьмом небе от гордости, потому что додумалась до этого сама. С папой я не чувствую себя глупым ребенком, он не принижает мои чувства и проблемы. И я легко могу говорить с ним обо всем без страха быть непонятой или осужденной, поэтому и сейчас выдаю как на духу:
– У меня появился парень.
Папа мгновенно подбирается, нахмурив брови, берет в руки пластиковую вилку и ломает ее пополам, надавливая большим пальцем:
– И кто он?
– Тебе не идет этот образ, – хихикаю я. – Перевоплощайся.
– А я так надеялся, – с театральным разочарованием отвечает он.
– Это мальчик из школы. Ты вчера забирал меня из его дома.
– Ты была у него дома?! Где запись на премию «Худший отец года»?! Внесите меня в список на расстрел, пожалуйста!
Это я еще не сказала, что не просто была у Елисея дома, но и ночевала там. Лучше все-таки опустить эту деталь, а то и правда психиатр понадобится.
– Спокойно, – мягко произношу я, – за нами приглядывала его мама. Тетя Яна очень хорошая, мы пили чай, и все. Ничего криминального, честно.
– Ладно. И что же это за мальчик?
– Его зовут Елисей.
ebooksa