– Елисей…
– Лана, я позвоню тебе позже.
– Что?! Нет! Куда ты собрался? К нему пойдешь? Один?! Не вздумай!
– Все будет хорошо. Не волнуйся, ладно?
– Как мне не волноваться?!
– Лана, ты мне веришь?
– Конечно, но…
– А без «но»?
– Только не отключай телефон, – тихо отвечает она.
– Держите меня в курсе, если вдруг что-то пойдет не так.
Глава 22
Заношу палец над дверным звонком и на мгновение останавливаюсь, поддаваясь сомнениям. Оглядываю промозглый подъезд: зеленая краска на перилах шелушится, побелка на стенах покрыта толстым слоем пыли, к деревянной лакированной двери прибиты цифры – «45». Я был здесь всего пару раз. Первый, когда Гриша сломал руку, навернувшись с крыльца гимназии не без посторонней помощи, а второй – во время зимних каникул пять лет назад. Место верное, но живет ли он здесь до сих пор? Придется проверить.
Жму на кнопку звонка и отступаю от двери, засовывая руки в карманы куртки. Секунды больно бьют по затылку, но я дышу ровно и глубоко, не желая проигрывать страху. Звучит глухой щелчок замка, дверь открывается с пронзительным скрипом, и в лицо ударяет теплый воздух с ароматом топленого сливочного масла и печеного теста. На пороге появляется женщина в голубом халате с ромашками и поправляет на носу овальные очки. Ее короткие волосы стали еще светлее, и это уже не краска, а седина. Морщины у ее губ вздрагивают, собираясь в глубокие складки, и я оживаю, вспоминая, зачем пришел.
– Здравствуйте, Валерия… – судорожно пытаюсь вспомнить отчество, но память подводит.
– Евгеньевна, – напоминает женщина с улыбкой.
– Валерия Евгеньевна, вы, наверное, меня не помните…
– Как я могу забыть мальчика, который с таким недетским аппетитом уплетал мои пироги? Здравствуй, Елисей.
– Кхм… – прочищаю горло, потому что упоминание пирогов призывает призрачный вкус кислой вишни и сладкой сдобы, от которого сводит щеки и текут слюни. – Гриша дома? Могу я его увидеть?
Валерия Евгеньевна бросает короткий взгляд через плечо и произносит с тяжелой печалью:
– Он сейчас спит.