– Не повезло тебе, – хмыкаю я.
– Лана, не беси меня.
– Ты же хочешь, чтобы я улыбалась? Это единственный способ.
– Хорошо, – с пробирающим до мурашек холодом произносит он, и его губы касаются моей щеки мимолетным поцелуем. – Встретимся у входа после шестого урока.
Елисей отходит от нашего стола и покидает столовую. Только сейчас замечаю, насколько здесь тихо. Отворачиваюсь и дрожащими пальцами обхватываю стакан с чаем, словно это единственный якорь, который может удержать меня от панической атаки. Разговоры возобновляются, стучат столовые приборы.
– Тише, боец, – приговаривает Катя. – Не смотри по сторонам.
– Я сейчас отключусь.
– Знаю, но нужно держаться.
– Он поцеловал меня.
– И это было мило. Вы отлично смотритесь.
Жадно допиваю чай, лицо горит, а крошечное местечко на правой щеке пощипывает, как от ожога. А что, если вся операция выйдет мне боком? Вдруг только я влюблюсь по-настоящему? Что мне потом делать со всем этим?!
– Лана…
– Что? – резко спрашиваю я.
– Ты забыла про…
– Я забыла как дышать!
– Идем отсюда скорее, – говорит Катя, собирая посуду на поднос. – Кое-кто уже мечтает кинуть в тебя нож.
Глава 8
Предплечья все еще гудят от крепкой хватки Кати, а в ушах гремит ее серьезный голос:
Толкаю парадную дверь и выхожу в школьный двор, блуждая взглядом по лицам. Веселые, уставшие, задумчивые, а вот и то самое, наполовину скрытое дурацкой темной челкой. Елисей стоит у забора в компании генеральской свиты, руки в карманах тонкой куртки, голова опущена. Витя и Рома шутливо толкают друг друга, Вероника смеется, а Настя, конечно же, не сводит глаз со скучающего Елисея. Не может быть! Она закусила губу! Неужели и ей кто-то планы по завоеванию пишет? Ну уж нет, подруга, ты в пролете.
Неторопливо двигаюсь вперед, мысленно считая шаги. Восемь, девять… Елисей поднимает голову и смотрит на меня с явным облегчением. Такая мелочь, но она почему-то заставляет чувствовать себя особенной. Он рад мне. Я его спасаю. Елисей коротко прощается с друзьями, и я встречаю его вместе с порывом осеннего холодного ветра.