– Ты осталась с ним?
– Конечно. Ему сейчас нужна поддержка.
– А ты сама как?
Слова залетают не в уши, а прямо в сердце, и ударяют остроугольным камнем о нежную плоть. В носу щиплет, к глазам подкатывают слезы. Наружу рвется все то, что я так отчаянно пыталась спрятать. Отворачиваюсь и прижимаю салфетку к носу, закрывая запасной выход для слез. Елисей делает шаг в сторону, закрывая меня от прохожих, а я глубоко вдыхаю и выпускаю с выдохом огорчение и боль. Елисей не произносит ни слова, но, что странно, я чувствую поддержку в этом спокойном безмолвии. Фраз по типу «все наладится», «все будет хорошо» я бы просто не вынесла.
– Ешь свою вафлю, Лана. У меня уже уши замерзли.
Какие мы нежные. В несколько нескромных укусов доедаю лакомство. Сладкая клубника и хрустящая фисташка тихонько поворачивают переключатель счастья, ветер забирает с собой дурные мысли. Выбрасываю картонный стаканчик в урну и смотрю на Елисея. Может быть, все не так уж и плохо? Да и он не так уж плох.
– Спасибо, – слабо улыбаюсь я.
– Надеюсь, завтра ты не будешь вести себя как хомяк, которого месяц морили голодом.
– Ты офигел?!
– От твоих манер? Да.
– А ты утонченный, как французский барон! Сам схомячил вафлю за три секунды!
– Скорее, как китайский император. Вдруг война, а я голодный, – величественно отвечает он.
Щекотка зарождается в груди, поднимается вверх по горлу и вылетает раскатистым смехом. Видел бы он себя! Китайский император, блин! Елисей поднимает уголок губы, глядя на меня не моргая. Ветер вдруг исчезает, будто сверху упал стеклянный купол и накрыл нас двоих. Вакуум заполняет пространство, стирая звуки, и я слышу лишь громкий стук своего сердца. Капец, я влипла. Кажется, у меня переизбыток Елисея в крови. Пора валить, но сделать это нужно красиво. Не хочу, чтобы он запомнил мою истерику и слезы.
– Лана, у тебя есть платье? – спрашивает Елисей, оглядывая меня с ног до головы.
– Свадебное?
– Даже не надейся, – мрачно отвечает он, но я вижу веселье в его глазах. – Темное, вечернее. Вечеринка будет в стиле «Гангстеры».
А вот и плюсы от отсутствия челки, ему больше не скрыть от меня настоящие эмоции. Склоняю голову и упираюсь рукой в бок, отставляя бедро:
– Найду, но надену, только если и ты тоже будешь в платье.
– Ты уже исчерпала лимит своих условий.
– Да ну? – хмыкаю я.