— Ты правда ему бутылку о башку разбила?
— И такая версия есть? — горько смеюсь я.
— Ага, моя любимая. Но я не против услышать и оригинал.
— Он не такой интересный.
— И все-таки…
Закусываю нижнюю губу, сдерживая слезы. Тоша опускает ладонь мне на макушку и гладит по волосам:
— Сколько ты еще продержишься? До меня успеем доехать?
— Лучше ко мне.
Глава 2
Открываю холодильник и осматриваю полупустые стеклянные полки в надежде отыскать забытый кусочек камамбера. Сыр с плесенью ведь не может испортиться, верно? Выуживаю из нижнего ящика заветный сверток, вдобавок нахожу упаковку крабовых палочек и половинку лимона. Две бутылки вермута, стоящие на дверце, обещают скорое расслабление, и я хватаю добычу, из последних сил игнорируя огромную черную дыру в груди.
— Из безалкогольного, я так понимаю, только вода? — спрашивает Тоша. — Я вообще-то за рулем.
Морщу лоб, жалостливо выгибая брови.
— Ладно. Оставлю машину здесь, а заберу завтра утром.
Он шагает к шкафу с посудой, рыжие кудряшки пружинят при каждом движении, а мешковатая одежда скрывает хрупкую фигуру. Без ботинок на платформе он почти одного роста со мной. Помню, когда впервые его увидела, подумала, что смотрю в зеркало. Мы с Тошей похожи на разлученных в детстве близнецов, на этой почве и подружились. Правда, в искренность нашей дружбы верят не все.
— У тебя тут, как в хлеву, — бурчит он.
Обвожу взглядом привычный беспорядок. В раковине армия грязных кружек и стаканов, на столе стопка книг, тетрадей и блокнотов, на стульях висит мятая одежда, на подоконнике разбросана косметика вперемешку с использованными ватными дисками. В хлеву, значит? Это он еще спальню не видел.
— Меня почти два месяца здесь не было.
— А если бы и была, то все выглядело бы еще хуже, — иронично бросает Тоша и тянется к верхней полке.
— Верно, — вздыхаю я и принимаюсь расчищать место на столе.
Усаживаемся друг напротив друга. Тоша разливает сыворотку правды и обезболивающее в одном флаконе по бокалам. Крупные теплые капли скользят по моим щекам. Больше нет смысла сдерживаться, да и сил тоже.