И она с хохотом пошла мыться.
Судья Аркадио не стал дожидаться кофе и, ощущая во рту мятную свежесть зубной пасты, вышел на улицу.
Солнце казалось медным. Сирийцы, сидя у дверей своих лавок, созерцали мирную реку. Проходя мимо приемной доктора Хиральдо, судья провел ногтем по металлической сетке двери и крикнул:
– Доктор, какое самое лучшее лекарство от головной боли?
Голос врача ответил:
– Не пить на ночь.
На набережной несколько женщин громко обсуждали содержание нового листка, появившегося этой ночью. Рассвет был ясный, без дождя, и женщины, направлявшиеся к пятичасовой мессе, увидели и прочитали листок, теперь уже о нем знали все. Судья Аркадио не остановился: у него было чувство, будто кто-то, как быка за кольцо в носу, тянет его к бильярдной. Там он попросил холодного пива и таблетку от головной боли. Только что пробило девять, но заведение было уже переполнено.
– У всего городка головная боль, — сказал судья Аркадио.
Взяв бутылку, он пошел к столику, за которым с растерянным видом сидели перед стаканами пива трое мужчин, и опустился на свободное место.
– Опять? — спросил он.
– Утром нашли еще четыре.
– Про Ракель Контрерас читали все, — сказал один из мужчин.
Судья Аркадио разжевал таблетку и глотнул прямо из бутылки. Первый глоток был неприятен, но потом желудок привык, и вскоре он почувствовал себя вновь родившимся.
– Что же там было написано?
– Гадости, — ответил мужчина. — Что уезжала она этом году не коронки на зубы ставить, а делать аборт.
– Стоило об этом сообщать! — фыркнул судья Аркадио. — Это и так все знают.
Когда он вышел из бильярдной, от обжигающего солнца заболели глаза, но утреннее недомогание прошло.
Он направился прямо в суд. Его секретарь, худощавый старик, занятый ощипыванием курицы, изумленно уставился на него поверх очков:
– Что сие означает?
– Надо предпринимать что-то с листками.