– Тут можно даже что-нибудь посадить, – сказал он.
Женщина ответила, не поднимая головы:
– Все равно свиньи сожрут.
А потом положила на тарелку кусок вареного мяса, две дольки маниоки и половину зеленого банана, подав ему все это с подчеркнутым безразличием, на какое только была способна. Алькальд, улыбаясь, попытался встретиться с нею взглядом.
– На всех хватит еды, – сказал он.
– Да чтоб вам Бог послал несварение желудка, – ответила тихо женщина.
Он сделал вид, что не слышал дурного пожелания, и занялся едой, не обращая внимания на ручейки пота, стекавшие по шее. Когда он доел, женщина взяла его тарелку не глядя.
– Ну и долго еще вы будете так враждебно настроены? – спросил алькальд.
Когда женщина заговорила, лицо ее осталось таким же спокойным:
– Пока вы не воскресите наших близких, тех, кого вы убили.
– Теперь все изменилось, – сказал алькальд. – Новое правительство проявляет заботу о благополучии граждан страны, а вы…
Женщина не дала ему закончить:
– Вранье, как было, так и осталось.
– Вранье? А разве такое возможно было прежде, чтобы за двадцать четыре часа построили целую улицу? – продолжал алькальд. – Мы пытаемся сделать городок лучше.
Женщина сняла с проволоки чистое белье и отнесла его в комнату. Алькальд не отрывал от нее взгляда, пока не услышал ответ:
– Наш городок и был много лучше, пока не появились вы.
Дожидаться кофе алькальд не стал.
– Неблагодарные, – сказал он. – Мы дарим им землю, а они еще недовольны.
Женщина не ответила, но, когда алькальд пошел через кухню к выходу на улицу, пробормотала, склонившись над очагом:
– Тут будет еще хуже, мы будем чаще вас проклинать, ведь мертвые тут совсем близко.