– Увы, его уже не спасешь, – вынесла приговор подруга. – Я помню, конечно, как ты великолепно в нем выглядела, но ныне оно годится только на тряпки.
Фанни еще подержала платье на коленях, нежно разглаживая бахрому и вспоминая, как Сидни однажды увидел ее в нем и сказал: «Если дать тебе в руки букет первоцвета, то ты превратишься в саму весну!» Затем она с глубоким вздохом бережно сложила отслужившую свое вещь и убрала ее в шкаф. Этому платью никогда не превратиться в тряпки, и наиболее чуткие из моих читателей легко угадают причину.
– Бальные платья нужно расправить и убрать до следующего сезона, – указала Полли на груду всех цветов радуги.
– Балы мои уже позади, – с грустью откликнулась Фан. – Вряд ли я их еще когда-нибудь надену. Делай с ними что хочешь.
– А ты когда-нибудь продавала свои выходные наряды? – поинтересовалась Полли. – Многие леди это делают.
– Нет, никогда. Мне такое не нравилось, – покачала головой Фан. – Дарила или отдавала Мод на лоскутки.
– Не возражаешь, если я тебе расскажу об одном предложении Белль? – издалека начала подруга.
– Если она хочет купить у меня одежду, то возражаю, – нахмурилась Фанни.
– Тогда промолчу. – И Полли скрылась под облаком серовато-зеленого газа, при этом ее лицо приобрело оттенок как у больной холерой.
– Если она купит это противное платье цвета кислого крыжовника, как называет его наш Том, то я бы его задешево уступила, – вмешалась практичная Мод.
– А она действительно хочет его купить? – с любопытством спросила Фан.
– Она спрашивала, не обидишься ли ты до смерти, если она избавит тебя от него. Тебе оно не нравится, а через год вообще выйдет из моды, – отозвалась Полли из-под своего зелено-газового убежища.
– И что ты ей ответила?
– Сказала, что спрошу у тебя. Намерения у нее добрые. Послушай-ка, Фан, деньги за это платье покроют все расходы, чтобы довести до ума твой гардероб. Это первый весомый аргумент, – загнула палец Полли. – Второй, быть может, еще весомее, – покосилась она с хитрым видом на Фан. – Трикс уже объявила Белль, что попросит у тебя это платье для себя. Ты, мол, теперь не захочешь носить его. Белль ей в сердцах ответила, что подло просить такую дорогую вещь даром. А потом напрямик заявила: «Я бы дала за него Фан полную цену, а может, и больше, если ей это поможет. Платье это мне не очень нравится, но я хочу, чтобы у нее было немного карманных денег. Ей неудобно просить у отца, и все же они ей нужны».
– Если она так сказала, то я отдам ей платье и даже пенни с нее не возьму! – воскликнула Фан.
– Нет, она на такое не пойдет, – покачала головой Полли. – Лучше, Фан, предоставь это мне. Не волнуйся и не стыдись. Пока у тебя имелись возможности, ты сама была добра и щедра с Белль. Позволь же ей теперь отплатить тебе тем же.
– Если все так, как ты говоришь, может, и стоит продать. Деньги будут мне очень кстати. Хотя не скажу, что возьму их с большим удовольствием, – неохотно сдалась Фан.
– В тяжелые времена даже короли и королевы продают свои драгоценности, в этом нет ничего постыдного, – напомнила Полли. – Чего тебе стесняться? Это всего лишь небольшая сделка между подругами. Считай, что вы просто меняетесь с ней. Она хочет одно, ты – другое. Я бы на твоем месте не возражала.
– Посмотрим, – ответила Фан, которая про себя уже решила последовать совету подруги.
– Будь у меня столько вещей, сколько у Фан, устроила бы аукцион и постаралась выручить как можно больше, – вмешалась Мод, распарывая уже третий капор.