Сорок одна хлопушка

Вань Сяоцзян пробрался в кухню и вскоре выбежал оттуда со словами:

– Аромат чудесный. Мясо, ах, мясо, до смерти соскучился по тебе! Мать родная не так дорога, как тушёная говядина в соевом соусе…

Фэн Техань, попыхивая сигаретой, сидел на стуле с невозмутимым видом, будто состязание не имело к нему никакого отношения.

Я кивал тем, кто с любопытством или восхищением глазел на нас с сестрёнкой, считай, приветствовал, потом сел рядом с Фэн Теханем на табуретку. Стоящая рядом сестрёнка прошептала:

– Брат, я ещё немного переживаю.

– Не переживай, – сказал я.

– Брат, чаю выпьешь?

– Нет.

– Брат, я писать хочу.

– Беги вон туда за кухню.

В толпе некоторые говорили что-то на ухо друг другу, и хоть было не разобрать, что именно, я догадывался.

Фэн Техань протянул мне сигарету:

– Закуришь?

– Нет, – ответил я. – Курение влияет на вкусовые ощущения, и какое бы вкусное ни было мясо, этого не почувствуешь.

– Судя по всему, не надо было мне соревноваться с тобой в поедании мяса, – сказал Фэн Техань. – Ты ещё пацан – случись тебе проиграть, в душе неспокойно будет.

Я усмехнулся, но ничего не ответил.

Сестрёнка вернулась ко мне и тихо проговорила:

– Брат, Лао Лань пришёл, а папа с мамой нет.

– Знаю.

Лю Шэнли и Вань Сяоцзян подошли к столам и сели. Лю Шэнли рядом со мной, Вань Сяоцзян рядом с Лю Шэнли.