Само собой разумеется, миссис Джералд с живым интересом приняла известие о новом повороте в жизни Лестера. Немного выждав для приличия, она написала ему на его адрес в Хайд-Парк, словно не зная, что он переехал. «Где вы скрываетесь?» — спрашивала она. Лестер в это время только-только стал привыкать к происшедшей с ним перемене. Он говорил себе, что нуждается в понимании и сочувствии — разумеется, женском. В гости его стали приглашать, как только выяснилось, что он живет один и его финансовое положение восстановлено. Он уже побывал в нескольких загородных домах в сопровождении одного только слуги-японца — лучший признак того, что он снова стал холостяком. О его прошлом никто не упоминал ни словом.
Получив письмо миссис Джералд, Лестер решил, что нужно навестить ее. Он перед ней виноват — последние месяцы до отъезда Дженни он даже не заглядывал к ней. Но и сейчас он не стал спешить. Через некоторое время она по телефону пригласила его на обед, и тогда он, наконец, поехал.
Миссис Джералд была великолепна в роли гостеприимной хозяйки. Среди ее гостей были пианист Альбони, скульптор Адам Раскевич, английский ученый сэр Нельсон Киз, а также, к удивлению Лестера, мистер и миссис Берри Додж, с которыми он не встречался, кроме как мимоходом, уже несколько лет. Лестер и хозяйка дома весело обменялись приветствиями, как люди прекрасно понимающие друг друга и радующиеся случаю провести время вместе.
— И не совестно вам, сэр? — сказала она, чуть Лестер появился в дверях. — Разве можно забывать старых друзей? Вы будете за это наказаны.
— Я был страшно занят, — ответил он. — А какое меня ждет наказание? Надеюсь, девяносто плетей хватит?
— Девяносто плетей — как бы не так — возразила она. — Вы хотите легко отделаться. Я забыла, как это наказывают преступников в Сиаме?
— Наверное, бросают в кипящее масло.
— Вот это скорей подойдет. Я уж придумаю для вас какую-нибудь страшную казнь.
— Ну, когда придумаете — сообщите мне, — засмеялся он, но тут миссис де Линкум, помогавшая хозяйке принимать гостей, увела его, чтобы представить знатным иностранцам.
Завязался оживленный разговор. Лестер, который всегда чувствовал себя в такой обстановке, как рыба в воде, ощущал необыкновенный прилив бодрости. Обернувшись, он вдруг увидел рядом с собой Берри Доджа.
Додж расплылся в любезнейшей улыбке.
— Где ты обретаешься? — спросил он. — Мы тебя не видели не помню сколько лет. Пойдем к миссис Додж, она хочет с тобой поговорить.
— Да, давненько не видались, — беззаботно подтвердил Лестер, вспомнив их последнюю встречу и тон Доджа, так непохожий на его сегодняшнее обхождение. — Живу я в «Аудиториуме».
— А я только на днях о тебе справлялся. Ты Джексона Дюбуа знаешь? Ну, конечно, знаешь. Так вот, мы с ним собираемся махнуть в Канаду, поохотиться. Ты нам не составишь компанию?
— Сейчас не могу, — ответил Лестер. — Я очень занят. Как-нибудь в другой раз — с удовольствием.
Додж не отходил от него. Совсем недавно он прочел, что Лестер избран в правление еще одной компании, — видимо, человек опять пошел в гору. Но тут доложили, что обед подан, и Лестер оказался по правую руку от миссис Джералд.
— Вы не собираетесь побывать у меня с менее официальным визитом? — спросила она вполголоса, пользуясь минутой, когда беседа за столом стала особенно оживленной.
— Собираюсь, — отвечал он, — и в самом скором времени. Право же, я давно хотел к вам зайти. Но вы знаете, как сейчас обстоят мои дела?
— Знаю. Я многое слышала. Поэтому я и хочу, чтобы вы пришли. Нам нужно поговорить.
Через десять дней он к ней пришел. Ему хотелось повидать ее; он скучал, не находил себе места; после долгих лет, проведенных под одним кровом с Дженни, жизнь в отеле казалась ему невыносимой, нужно было излить кому-то душу, а где же искать сочувствия, как не здесь? Летти только о том и мечтала, чтобы его утешить. Будь ее воля, она обняла бы его и стала гладить по голове, как ребенка.