– «Мы»? Не имею понятия. А вот Я еду встречать родственницу на Казанский.
Ромка достал сотовый, глянул подсвеченные синим цифры:
– Я с тобой, – Лерка промолчала.
Ей было не до него. Хочет топать рядом – пусть. Ей без разницы.
Недавний знакомый бодро вышагивал следом, изредка поглядывая на спутницу. Чуть вздернутый нос, волосы темно-рыжие, цвета тертого кирпича. Из-за них кожа кажется совсем белой, тонкой и прозрачной, словно у русалки.
– Хватит пялиться, – неожиданно повернулась к нему девушка, заставив покраснеть. – Ты меня как нашёл вообще?
Чижов покосился на неё, в синих глазах сверкнуло сомнение: не рассказывать же про фантомную переписку и портрет на снегу?
– Ты мне мерещишься после нашей встречи, – нашёлся он.
Не рассказать всей правды, это ведь не то же самое, что обмануть.
Рыжие волосы подхватил январский ветер, змеями разметав по девичьим плечам. Серые глаза посмотрели недоверчиво.
– Нет, правда. Думал о тебе. А тут включаю телек – там ты, и на синеньком фоне внизу: "Валерия Ушакова, ученица 10Б класса, школа такая-то". Погуглил, выяснил, где такая находится. Дальше – дело техники и природного обаяния, – он старался не быть занудой.
От последней фразы у Лерки загорелись щеки, а губы приоткрылись, чтобы сказать колкость. Но в это время он взял её под локоть, пропуская вперёд в переходе.
Девушка бросила короткий взгляд на руку, уверенно держащую её локоть.
Ромка почувствовал, как сердце забилось чаще, а звуки городской суеты отступили. Вакуум. Только серые глаза, рыжие змеи волос и рука, которую она не оттолкнула.
– Расскажи, как ты видишь? – он не сразу расслышал вопрос. Скорее, догадался по губам, что его спрашивают. Уличный шум накрыл с головой.
Ромка натянул на брови шапку, поправил сумку на плече.
– Обыкновенно. Глазами. Смотрю перед собой, думаю, и будто пленка расстилается. А на ней – ответ написан.
– Вот прямо написан? Буквами?
Они подошли ко входу в метро.
Роман толкнул тяжелую стеклянную дверь, пропуская вперед спутницу и как бы невзначай дотрагивая до ее плеча.