Сняв пальто, он счел необходимым рассказать ей о событиях дня.
— Я был на одном оптовом складе виски, — сказал он. — Возможно, что я получу там место.
— Вот было бы славно!
— Да, это было бы неплохо, — согласился с нею Герствуд.
Каждый вечер, проходя мимо киоска на углу, он брал у газетчика две газеты — «Ивнинг уорлд» и «Ивнинг сан». И теперь, с газетами в руках, он, не останавливаясь, прошел мимо Керри.
Придвинув качалку поближе к батарее отопления, он зажег свет. Дальше все пошло, как накануне. Опять его затруднения и тревоги растворились в газетных заметках, которыми он жадно упивался.
Следующий день оказался еще более тягостным, так как Герствуд не мог придумать, куда бы ему пойти. Все, что он видел в отделе объявлений (а читал он их до десяти часов утра), не подходило ему. Герствуд чувствовал, что отправиться на поиски необходимо, но уже самая мысль об этом вызывала в нем содрогание. Куда же идти?
— Не забудь оставить мне денег на хозяйство, — спокойно сказала Керри.
У них было заведено, что он каждую неделю выдавал ей двенадцать долларов на хозяйство. Услышав слова Керри, Герствуд подавил легкий вздох и полез в карман за кошельком. И страх снова охватил его. Он все черпает и черпает из своего скудного запаса, а поступлений — никаких!
«Боже, — сказал он про себя. — Так дальше не может продолжаться».
Однако Керри он ничего не сказал. Та и сама чувствовала, что напоминание о деньгах расстроило его. Вскоре каждый расход будет равносилен катастрофе.
«Но чем же я виновата? — со своей стороны, спрашивала она себя. — Почему я должна так мучиться?»
Герствуд вышел и снова направился к Бродвею. Нужно было придумать, куда идти. Но вскоре он очутился у «Грэнд-отеля» на Тридцать первой улице. В этом отеле был чрезвычайно уютный вестибюль. Герствуд продрог, так как прошел пешком около двадцати кварталов.
«Надо зайти в парикмахерскую», — решил он.
Таким образом, он нашел повод посидеть здесь после бритья.
Опять время потянулось бесконечно медленно, и Герствуд рано вернулся домой. Так продолжалось несколько дней. Каждый раз его терзала мысль о необходимости искать работу, и каждый раз отвращение к этим поискам, уныние и стыд гнали его в отель, где он часами просиживал без дела.
А потом три дня подряд свирепствовала снежная буря, и Герствуд вовсе не выходил из дому. Началось с того, что однажды под вечер повалил большими рыхлыми хлопьями снег. Утром он все еще падал, но подул сильный ветер, и газеты предупреждали о надвигающемся буране. Сидя в столовой у окна, Герствуд смотрел на устилавший улицу мягкий белый покров.
— Я, пожалуй, сегодня не пойду в город, — сказал он за завтраком Керри. — В газетах пишут, что будет метель.
— Мне сегодня опять не привезли угля, — сказала Керри, заказывавшая топливо мешками.
— Я пойду и узнаю, в чем дело, — вызвался Герствуд, впервые предлагая ей свою помощь.