— Тут что-нибудь дают, если у человека нет ни гроша? — дипломатично осведомился Герствуд.
Юноша повернулся и испытующе посмотрел на него.
— Вы это насчет еды? — спросил он.
— Да, и спать мне тоже негде. Я не могу на ночь возвращаться в Нью-Йорк.
— А вы поговорите с мастером. Я думаю, он это устроит. Меня, например, он устроил.
— Вот как?
— Да. Я просто сказал ему, что у меня ни гроша за душой. Не могу же я добираться домой, когда живу я у черта на куличках.
Герствуд ничего не сказал и только откашлялся.
— Насколько я понимаю, у них тут наверху есть комната для ночлега, — продолжал молодой человек. — Не знаю, что она собой представляет, но, надо полагать, местечко дрянное. Мастер дал мне и билетик на обед. Воображаю, чем там кормят!
Герствуд улыбнулся. Юноша громко рассмеялся.
— Плохие шутки, а? — добавил он, тщетно ожидая услышать успокоительный ответ.
— Да, пожалуй, — согласился Герствуд.
— Я на вашем месте сейчас же поговорил бы с мастером, а то он еще уйдет.
Герствуд последовал его совету.
— Не найдется ли здесь местечка, где можно было бы переночевать? — спросил он. — Если мне возвращаться в Нью-Йорк, то, боюсь, я никак не успею вернуться…
— Наверху есть несколько коек, — прервал его мастер. — Можете занять одну, если хотите.
— Благодарю вас, — сказал Герствуд.
Он намеревался попросить и талон на обед, но не мог улучить для этого подходящую минуту и примирился с тем, что в этот вечер придется поесть за собственный счет.
«Попрошу завтра», — решил он.
Герствуд закусил в дешевом ресторанчике по соседству, а так как было очень холодно и его томило одиночество, он тотчас же отправился искать указанное ему пристанище. Трамвайная компания по совету полиции решила не пускать вагонов после наступления сумерек.