— Пусть это вас не тревожит, — прервал ее мистер Уизерс. — Этот вопрос, уверяю вас, мы сумеем разрешить так, что вы будете вполне довольны. Три доллара в день не слишком много для вас? Ну вот, это и нас вполне удовлетворит. Вы будете вносить плату клерку в конце недели или в конце месяца, как вам удобнее, и будете получать от него расписку в том, что за комнату уплачено сполна по обычной цене.
Мистер Уизерс умолк, ожидая ответа.
— Так вы зайдете взглянуть на комнаты? — добавил он, видя, что Керри колеблется.
— Я с удовольствием зашла бы, но сегодня утром у меня репетиция, — ответила Керри.
— Я не предлагаю вам идти сейчас же, заходите, когда вам будет угодно. Может быть, сегодня во второй половине дня?
— Хорошо, — согласилась Керри.
Но вдруг она вспомнила про Лолу, которой не было дома.
— Я совсем забыла, — сказала Керри. — У меня есть подруга, которая будет жить там, где живу я.
— О, прекрасно, — любезно согласился мистер Уизерс. — Вам предоставляется решать самой, с кем вы пожелаете жить. Мы устроим все так, как вам будет угодно.
Он отвесил поклон и отступил к двери.
— Итак, мы можем ожидать вас около четырех?
— Да, — ответила Керри.
— Я сам буду в отеле и покажу вам комнаты, — сказал мистер Уизерс и вышел.
После репетиции Керри рассказала об этом Лоле.
— Они так и сказали? — воскликнула Лола (по ее представлениям, в «Веллингтоне» должно было быть несколько директоров). — Какая прелесть! Вот чудеса-то! Такой роскошный отель! Мы там однажды обедали с двумя шикарными кавалерами, помнишь?
— Да, помню, — ответила Керри.
— Трудно даже представить себе что-нибудь лучше этого отеля!
— Значит, мы сегодня сходим туда перед спектаклем, — сказала Керри.
Мистер Уизерс предложил им три комнаты с ванной во втором этаже. Комнаты были отделаны в шоколадных и темно-красных тонах, ковры и портьеры были под цвет обоев. Три окна выходили на суетливый Бродвей, другие три — на боковую улицу. Номер состоял из двух очаровательных спален, где стояли кровати — белая эмаль с бронзой, — такие же шифоньеры и белые стулья, отделанные оборками из лент, и гостиной, где были концертный рояль, массивная лампа с великолепным абажуром, письменный столик, несколько огромных мягких качалок, позолоченная шкатулка со всякими причудливыми мелочами и книжные полки. На стенах висели картины, на диванах были разбросаны подушки, на полу стояли скамеечки для ног, обитые коричневым плюшем. Такие комнаты обычно стоили сто долларов в неделю.
— О, как чудесно! — воскликнула Лола после того, как подруги обошли комнаты.